Ковалевская Софья Васильевна

Софья родилась 3 (15) января 1850 года в Москве в семье артиллерийского генерала Василия Васильевича Корвин-Круковского, в те годы служившего начальником Московского арсенала. Согласно семейной легенде, он был потомком венгерского короля Матвея Корвина, покровителя наук, литературы и искусств, чья дочь вышла замуж за польского магната Корвин-Круковского. По словам самой Ковалевской, её прадед или прапрадед по отцовской линии был женат на цыганке.

Мать Софьи, Елизавета Фёдоровна, урожденная Шуберт, свободно владела четырьмя европейскими языками, была неравнодушна к музыке, хорошо играла на фортепиано. Она была дочерью геодезиста Фёдора Фёдоровича Шуберта, дослужившегося до звания генерала от инфантерии, и внучкой астронома Федора Ивановича Шуберта; оба, отец и дед, были академиками Российской академии наук.

По воспоминаниям биографа Ковалевской, её родители представляли собой полную противоположность друг другу: «Он – высокий, худой, мрачный, с тёмным цветом лица, с щетинистыми бровями; она – небольшого роста, довольно полная, со следами прекрасного цвета лица, тщательно, со вкусом одетая, предупредительная и приветливая со всеми, живая, весёлая, несколько торопливая и в движениях, и в разговоре – одним словом, жена производила впечатление берёзовой рощицы, освещённой осенним солнцем, а муж – дремучего леса, в который страшно и заглянуть».

В семье росли три ребёнка. Старшая сестра Софьи Анна (1843–1887) впоследствии принимала участие в революционном движении, писала прозу. Младший брат Фёдор сделал военную карьеру, стал генералом.

В 1858 году Корвин-Круковский вышел в отставку и обосновался в имении Палибино Витебской губернии; там прошло всё детство Софьи. Родители мало интересовались воспитанием детей, предоставив заботы о них няням, гувернанткам и домашним педагогам. В течение девяти лет Софье преподавал пятидесятилетний Иосиф Игнатьевич Малевич, выпускник провинциального шестиклассного училища, сын мелкопоместного дворянина. Среди прочего он учил девочку арифметике, элементарной геометрии и алгебре. «При первой встрече с моей даровитой ученицей <…> я увидел в ней восьмилетнюю девочку, довольно крепкого сложения, милой и привлекательной наружности, в глазах которой светился восприимчивый ум и душевная доброта. В первые же учебные занятия она обнаружила редкое внимание, быстрое усвоение преподанного, совершенную, так сказать, покладистость, точное исполнение требуемого и постоянно хорошее знание уроков», – вспоминал Малевич).

Интерес к математике Софье привил дядя, шестидесятилетний Пётр Васильевич Корвин-Круковский, вышедший в отставку артиллерийский подпоручик. Он обладал обширными и разнообразными, хотя недостаточно систематическими знаниями, запоем читал художественную и научную литературу, увлекался социальными утопиями. С племянницей играл и беседовал часами. «Дядя говорил о квадратуре круга, об асимптотах – прямых линиях, к которым кривая постоянно приближается, никогда их не достигая, и о многих других, совершенно не понятных для меня вещах, которые, тем не менее, представлялись мне чем-то таинственным и в то же время особенно привлекательным», – вспоминала Ковалевская. Однако больше всего её занимали отвлечённые рассуждения – например, о бесконечности.

Вместо обоев стены комнаты Софьи случайно обклеили найденными на чердаке литографированными записями лекций академика Остроградского по дифференциальному и интегральному исчислению. Её отец слушал их, будучи молодым офицером. Десятилетняя девочка часами разглядывала загадочные иероглифы и постепенно выучила многие формулы наизусть, хотя не могла понять их смысла.

Постепенно увлечение математикой превысило интерес к прочим предметам. Софья читала по ночам курс алгебры, позаимствованный у домашнего учителя, и осваивала элементарный учебник физики, привезённый соседом, профессором Морского корпуса.

В 1866 году сестра Софьи заболела; мать с дочерьми отправилась на зиму в Швейцарию и Германию. По настоянию Софьи за границу отправился и домашний учитель Малевич; занятия не прекращались. В 1867 году дамы перебрались в Петербург. Годом позже туда переехал и Корвин-Круковский с сыном. В столице Софья несколько месяцев брала частные уроки аналитической геометрии, дифференциального и интегрального исчисления у Александра Николаевича Страннолюбского, в те годы преподавателя Морского училища. Он был поборником педагогических реформ, принимал участие в создании Василеостровской бесплатной школы, где отсутствовали экзамены и наказания; среди прочих создавал и поддерживал первые в России женские гимназии и женские высшие курсы.

Поступать в высшие учебные заведения в Российской империи и большинстве западных стран женщинам воспрещалось. Исключений было немного, среди них Цюрихский политехнический институт. Сёстры Корвин-Круковские стремились обрести свободу от родителей и решили прибегнуть к распространенному приёму: вступить в фиктивный брак. На роль якобы-супруга Анна наметила 26-летнего нигилиста Владимира Онуфриевича Ковалевского, правоведа, также стремившегося получить образование за границей, только в области естественных наук. Ковалевский согласился на фиктивный брак, однако не с Анной, а с её сестрой. Они обвенчались в селе Палибино в 1868 году и ненадолго поселились в Петербурге. Их часто встречали вместе в театрах и на лекциях Сеченова. Софья продолжала брать уроки у Страннолюбского, Владимир издавал и переводил научную литературу, приводил в порядок свои запутанные финансовые дела.

Весной 1869 года Ковалевские уехали сначала в Вену, затем в Гейдельберг – столичная жизнь оказалась им не по карману. Владимир посещал лекции по геологии, но вскоре отбыл в Йену, где получил степень доктора наук. Софье было нелегко добиться разрешения на посещение лекций, даже в качестве вольнослушательницы. Помогли только рекомендации деверя, Александра Ковалевского, биолога с европейским именем.

Осенью Софья 1870 года отправилась в Берлин к одному из крупнейших математиков того времени Карлу Вейерштрассу. Он отнёсся к посетительнице с недоверием, пожелал избавиться от неё поскорее и предложил несколько задач по гиперболическим функциям, которые давал только самым сильным студентам. Через неделю Ковалевская решила задачи, причём, по мнению Вейерштрасса, не просто верно, но изящно. Он согласился давать Софье частные уроки, хотя до того был ярым противником высшего образования для женщин, да и в принципе отличался нелюдимостью. По словам современников, его «интеллектуальное превосходство скорее подавляло слушателей, чем привлекало их на путь самостоятельного творчества». Однако в судьбе Ковалевской он принял деятельное участие.

В 1872 году Софья подготовила докторскую диссертацию «О приведении некоторого класса абелевых интегралов третьего ранга к интегралам эллиптическим» и намеревалась послать её на отзыв ректору Гёттингенского университета Клебшу, применявшему абелевы функции в общей теории кривых и поверхностей. Однако Клебш скоропостижно скончался. Ковалевская резко переменила тему и занялась вопросом формы Колец Сатурна. Она уточнила результаты Лапласа и установила, что поперечное сечение кольца Сатурна должно иметь форму овала. Кроме того, зиму 1873 года и весну 1874 года Ковалевская посвятила теории дифференциальных уравнений в частных производных. Она обнаружила некоторые неизвестные до того частные случаи и установила условия, при которых система линейных дифференциальных уравнений имеет решение. Впоследствии полученные ею результаты стали называть теоремой Ковалевской или теоремой Коши-Ковалевской, так как похожее сочинение, хотя и более частного характера, до того опубликовал Огюстен Коши.

В 1874 году Гёттингенский университет после долгих споров между профессорами всё-таки присудил Ковалевской степень доктора философии математических наук и магистра изящных искусств.