Давид Луи

Сын мелкого, но довольно состоятельного торговца. Отец погиб на дуэли в 1757 году и воспитанием мальчика занимались братья отца. Стремясь получить хорошую живописную школу, Давид в 1766 году начинает заниматься в Парижской Академии художеств у одного из ведущих мастеров исторической живописи классицизма второй половины 18 века Ж. М. Вьена. Педагогическая система учителя была основана на изучении античного искусства, Рафаэля, болонцев, Микеланджело, требовании добиваться «правды и величия». В 1774 году Давид участвует в конкурсе на Римскую премию, предоставлявшую право стать пенсионером Французской Академии в Риме, и получает ее за полотно «Врач Эразистрат обнаруживает причину болезни Антиоха» (Школа изящных искусств, Париж). Сюжет трактован в духе грациозной античности Вьена, с легким оттенком фривольности и двусмысленности.

В Риме — центре европейской художественной жизни и месте паломничества художников и представителей европейской аристократии — Давид попадает в круг молодых стипендиатов Французской Академии, антиквариев и знатоков живописи. Его учителями становятся «Рафаэль и античность». Как и другие пенсионеры, он был обязан исполнять копии с античных произведений и работ итальянских мастеров и отсылать их в Париж. В «Автобиографии», написанной около 1808 года, Давид писал о барельефах колонны Траяна: «Я велел поднять в мою мастерскую многие из этих барельефов и копировал их шесть месяцев». В результате им был создан рисованный фриз длиной 2, 25 м (Художественная галерея Э. Б. Крокса, США) в стиле римских барельефов. Полные величия и торжественности, застывшие наподобие античных скульптур фигуры, возможно, являются воспроизведением сцены «Похороны Патрокла».

Главной целью молодого художника становится получение доступа в Академию, без чего было невозможно завоевание успеха. За представленное на конкурс полотно «Велисарий» (1779, Политехническая школа, Париж) в 1781 году Давида единогласно принимают в члены Академии. Античный сюжет из новеллы Мармонтеля (1767) о прославленном византийском полководце, из-за ложного обвинения обреченном на нищету и скитания, был популярен в живописи классицизма второй половины 18 века. Давид трактует сцену с сентиментальной чувствительностью в духе Вьена. Картина демонстрирует прекрасную строгую композицию и единство колорита, в котором доминируют насыщенные красно-коричневые тона. Художник получает в качестве особой привилегии квартиру в Лувре. В его мастерской начинают работать ученики (Ж. Ж. Друэ, К. Фабр, А. Л. Жироде, Ж. Б. Викар).

Эскиз портрета Наполеона

Второе значительное историческое полотно «Андромаха у тела Гектора» (1783, Лувр) на сюжет из Гомера тоже получило благожелательный прием в Салоне 1783 года. Драматическая сцена представлена в нем на фоне голого античного декора — величественного античного ложа, дорических колонн, известного по гравюрам канделябра, копья и щита Гектора, заимствованных из произведений Пуссена. Композиция полотна с сидящей у ложа Андромахой повторяет сцену «Смерть Мелеагра», воспроизведенную в рельефе античного саркофага (ее часто копировали мастера классицизма эпохи Давида). Следование классическому образцу будет сочетаться в творчестве художника с привнесением индивидуальных черт, разнообразной передачей чувств героев.

«Андромаха у тела Гектора»

В 1776 году директором Управления королевскими строениями графом д'Анживийе с целью «оживить добродетели и патриотические чувства» французов было заказано Давиду историческое полотно на сюжет из «Римской истории» Роллена «Клятва Горациев» (1784, Лувр). Он работал над ним в Риме и его показ здесь вызвал подлинную сенсацию. «Героический» стиль полотна со строгим и четким расположением застывших в клятве единения фигур Горациев на фоне дорической колоннады, вызвал много подражаний. Современники отнесут картину к революционному творчеству художника, назвав его самого предвозвестником революции.

Линию «героического» классицизма продолжило полотно «Смерть Сократа» (1787, Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Сюжет отвечал вкусам эпохи Просвещения. Еще Дидро рекомендовал обращение к нему художников для прославления добродетели, морали, мужества. Фигура готовящегося к принятию чаши с ядом Сократа уподоблена античной скульптуре. Лица опечаленных учеников выражают гамму разнообразных драматических чувств.

Иной, идиллической, линии в европейском классицизме второй половины 18 века созвучно полотно «Парис и Елена» (1788, Лувр). Оно начинает в его творчестве серию анакреонтических сюжетов, в которых прославляются любовь, наслаждение земными радостями жизни, гармонией природы.

Революционные события художник воспринял с радостью. Осенью 1792 года он был избран в Конвент и оказался в центре политической жизни вплоть до событий 9 термидора.

В 1791 году Луи возглавил выступления художников за пересмотр недемократических установлений Академии о допуске к участию в конкурсах и салонах. Общественный резонанс вызвало его полотно «Клятва в зале для игры в мяч» (1789, Национальный музей, Версаль). События национальной истории (неизвестно, был ли художник сам очевидцем клятвы представителей третьего сословия, объявивших себя Национальным собранием) впервые стали сюжетом исторического полотна «большого стиля». Работая над ним, Давид создал много портретов, стремясь передать реакцию персонажей на происходящее важное событие. Рисунки художника — образцы высокого мастерства. Картина осталась незавершенной, в 1803 году художник отправил ее в Лувр, а в 1865 году она была приобретена для Версаля.

1790-е годы ознаменовались особенно интенсивной работой в портрете (портреты Пекуль, оба – 1784, Лувр). Тонкость наблюдения индивидуальных качеств модели сочетается в портретах «Господа Трюден» (1792, Лувр) и «Господа Д'Орвийе» (1790, Лувр) с глубоким психологическим обобщением. Портретируемые то уподоблены античной статуе («Господа Вернинак», 1799, Лувр), то изображены в свободной, словно непроизвольной, позе, отдыхающими на пленэре (портреты четы Серизиа, оба — 1795, Лувр). Выразительны и два автопортрета художника (1791, Уффици; 1794, Лувр), созданные в период взлета его политической карьеры. Оба стали образцами классицистического портрета второй половины 18 века, в котором раскрываются не только человеческие качества, но и гражданская деятельность.

Олицетворением эпохи Наполеона явился портрет «Госпожа Рекамье» (1800, Лувр). Образ полулежащей на канапе светской красавицы Жюли Рекамье полон нежной грации с оттенком манерности и декларативности, присущим стилю времени Империи.

Созданный Давидом тип портрета оказал значительное влияние на портрет эпохи классицизма второй половины 18 века.

С 1791 году художник начинает играть ведущую роль в руководстве искусствами: принимает участие в украшении революционных празднеств, ведает установкой исторических монументов деятелям революции, по заказу правительства разрабатывает эскизы костюмов должностных лиц. Своим долгом он считает и «прославление кистью революционных мучеников», посвящая этой теме полотна «Смерть Марата» (1793, Королевский музей, Брюссель) и «Смерть Жозефа Барра» (1793, Музей Кальве, Авиньон). Величественный образ Марата, убитого Ш. Корде, передан портретно на основе сделанного художником перового рисунка (Версаль, Национальный музей) с головы мертвого героя. Фигура передана скульптурно, а композиция полотна восходит к сюжетам классической живописи, изображению сцен из жизни Христа. Реминисценции античной и христианской иконографии объединены художником для раскрытия сюжета из современной истории.

«Смерть Марата»

Увлечение классической живописью и античной пластикой проявилось и в полотне «Сабинянки» (1799, Лувр). Многофигурная композиция восходит к произведениям болонских мастеров 17 столетия, как и светлый холодный колорит с серебрящимися красками.

После 9 термидора из-за контактов с окружением Робеспьера Давид был обвинен и заключен в тюрьму Люксембургского дворца. Здесь им был написан единственный пейзаж «Вид Люксембургского сада» (Лувр), который он каждый день видел из окна. С приходом к власти правительства Директории он был освобожден в 1795 году.

После объявления Наполеоном себя наследником революции Давид становится его приверженцем и в 1804 получает титул «Первого художника императора». В честь Наполеона он создает конный портрет «Переход Бонапарта через перевал Сен-Бернар» (1801, Национальный музей, Мальмезон), большие исторические полотна: «Коронация» (1805, Лувр), портрет «Наполеон в рабочем кабинете» (1812, Национальная галерея, Вашингтон), аллегорическое полотно «Леонид при Фермопилах» (1814, Лувр), прославляющее походы «Великой Армии».

Полотно «Коронация», состоящее из правдивых портретов известных исторических лиц, имело огромный успех в Салоне 1808 года. Наполеон произвел художника в офицеры Ордена почетного легиона. Давид досконально правдиво передал торжественную церемонию, в костюмах и атрибутах которой подчеркивалась преемственность Империи Наполеона Империи Карла Великого. В портрете Наполеона в рабочем кабинете дворца Тюильри, по свидетельствам современников, был создан самый правдивый образ императора. Он изображен в синем костюме полковника гренадеров стоящим у массивного ампирного стола и кресла на фоне массивных фолиантов и часов, показывающих его постоянный, длящийся с раннего утра до ночи труд на благо нации.

В гедонистическом вкусе времени Империи были исполнены поздние полотна «Сафо, Фаон и Амур» (1809, Эрмитаж) и «Амур и Психея» (1817, Художественный музей, Кливленд). Они продолжили анакреонтическую тему в его творчестве. После падения Империи Давид поселился в Брюсселе, хотя в годы Реставрации он не подвергся преследованиям. В историю европейского искусства Давид вошел как крупный мастер классицизма эпохи рубежа 18-19 веков, сумевший создать свой индивидуальный стиль. Его учениками были крупные живописцы Франции: Ж. О. Д. Энгр, Ж. А. Гро, П. П. Прудон.

Автор: Е.Д. Федотова