Чикагская школа

Ключевые положения, следование которым является критерием для отнесения экономистов к сторонникам чикагской школы, заключаются в следующем:

1) рассмотрение неоклассической теории цены как универсальной концепции, позволяющей анализировать и объяснять экономическое поведение, а также — в рамках более широкого подхода, получившего название экономического империализма — вообще любое человеческое поведение во всех сферах деятельности людей;

2) интерпретация свободного действия рыночного механизма как наиболее эффективного способа распределения ресурсов и доходов в экономической системе, с вытекающим отсюда выводом о необходимости минимизации государственного вмешательства в хозяйственные процессы для обеспечения оптимального функционирования как отдельных рынков, так и экономики в целом;

3) признание за экономической наукой статуса науки позитивной, свободной от ценностных суждений и занимающейся изучением реальных экономических процессов и феноменов, а не вынесением рекомендаций по поводу достижения «должного» положения вещей; в этом смысле предполагается, что экономическая наука может обладать той же степенью объективности, что и любая из наук о природе.

В соответствии с более узкой трактовкой традиций Чикагской школы, к ее сторонникам относят последователей монетаристской концепции М. Фридмена, причем как экономистов-исследователей, так и экономистов-практиков, работающих в государственных агентствах и международных финансовых организациях.

Зарождение Чикагской школы в 1930-х гг. связано в первую очередь с именами Ф. Найта и Дж. Вайнера, возглавлявших в Чикагском университете оппозицию появившимся в тот период новым течениям в экономической науке, прежде всего концепции монополистической конкуренции (Э. Чемберлин, Дж. Робинсон), а также идеям, выдвинутым Дж. М. Кейнсом в книге «Общая теория занятости, процента и денег». На протяжении длительного времени (примерно до середины 1950-х гг.) Чикагский университет оставался одним из немногих оплотов неоклассической научной традиции, методологическое ядро которой составляет объяснение экономического поведения в терминах индивидуального выбора между альтернативными вариантами распределения ресурсов, направленного на максимизацию уровня полезности в условиях ограничений, налагаемых величиной доходов и богатства, а также уровнем цен, который, в свою очередь, обеспечивает равновесие между спросом и предложением на рынках. Сохранение этой традиции явилось главным достижением первого, «оборонительного» этапа развития Чикагской школы, подготовившего почву для последующей «неоклассической контрреволюции» в экономической науке.

С 1950-х гг. развертывается «наступательный» этап развития чикагской школы, импульс которому был придан работами одного из учеников Ф. Найта — М. Фридмена: «Методология позитивной экономической науки» (1953) и «Исследования по количественной теории денег» (1956). Первая из этих работ определила всю дальнейшую эволюцию методологических представлений, лежащих в фундаменте «основного течения» в современной экономической теории, в то время как вторая стала отправной точкой для критики кейнсианской макроэкономической теории и развития монетаристского направления в экономической науке, на долгие годы ставшего «визитной карточкой» Чикагской школы. Другое направление критики кейнсианского наследия в макроэкономических исследованиях, опирающееся на распространение микроэкономических предположений о рациональном максимизирующем поведении индивидов и на анализ макропроблем, связано с именем Р. Лукаса, также являющегося видным представителем чикагской школы.

Экспансия неоклассической методологии в работах представителей Чикагской школы привела к вовлечению в орбиту экономической теории новых проблем и появлению новых теоретических подходов, прежде всего за счет расширения круга экономических ресурсов, распределение которых стало анализироваться в терминах неоклассических моделей. Наиболее важными инновациями стала разработка экономической теории информации и теории трансакционных издержек (Р. Коуз, Дж. Стиглер); теоретическое рассмотрение проблем распределения времени (Г. Беккер), обусловившее коренной пересмотр теории домашнего хозяйства; анализ роли специфических знаний и навыков индивидов, используемых ими в экономической деятельности (Г. Беккер, Т. Шульц).

Параллельно с этим с начала 1960-х гг. активно развернулся процесс перенесения принципов неоклассического анализа на изучение проблем, традиционно относившихся к сферам ведения других общественных наук: социологии, истории, психологии, юриспруденции и др. Данный феномен, получивший название «экономического империализма», связан в первую очередь с именами таких представителей чикагской школы, как Г. Беккер (применение экономического подхода к анализу проблем дискриминации и преступности; экономическая теория семьи), Дж. Бьюкенен (теория общественного выбора), Дж. Стиглер (новая теория экономического регулирования), Р. Познер (экономическая теория права), Т. Шульц (экономическая теория семьи).

К середине 1970-х гг. окончательно оформился комплекс методологических представлений чикагской школы. Наряду с принципами позитивного анализа, методологического индивидуализма (предполагающего рассмотрение индивида в качестве единственного субъекта экономической деятельности) и равновесного подхода, был обоснован принцип иррелевантности изменений в структуре и интенсивности предпочтений для объяснения человеческого поведения, которое вследствие этого может интерпретироваться исключительно в терминах реакции на изменения в структуре цен и величине доходов (классическая формулировка данного принципа была дана Дж. Стиглером и Г. Беккером в статье «О вкусах не спорят», 1977). На практике этот принцип предполагает, что внешние ограничения, налагаемые на человека окружающей средой (то есть ограничения, связанные с уровнем цен и доходов), меняются быстрее, чем его предпочтения, так что в общем случае может использоваться предположение о стабильности предпочтений во времени. Тем самым было завершено создание методологического фундамента для распространения неоклассической теории цены на изучение как экономических, так и «неэкономических» аспектов человеческой деятельности.

В настоящее время исследователи, работающие в традициях чикагской школы, ориентируются на активное использование формального аппарата экономической теории для разработки моделей, допускающих возможность эмпирической верификации теоретических выводов. В то же время сохраняется и идущая от Ф. Найта традиция исследований, ориентированная на построение менее формальных теоретических конструкций, справедливость которых предлагается оценивать с точки зрения соответствия их предпосылок базовым постулатам неоклассической методологии (наиболее яркими представителями данной «позиции меньшинства» являются Р. Коуз и Дж. Бьюкенен).

Провозглашая «оценочную нейтральность» экономической теории, представители чикагской школы в то же время не отрицают возможность вынесения на ее основе нормативных рекомендаций, касающихся оптимального курса экономической политики государства. Суть рекомендаций чикагской школы сводится к необходимости активного осуществления процесса дерегулирования, свертывания государственного присутствия в экономике и перехода на конкурсную систему выдачи подрядов частным компаниям на выполнение задач, ответственность за которые возложена на государственные органы. Столь последовательная приверженность принципам свободного рынка позволяет считать чикагскую школу наиболее влиятельным оплотом принципов классического либерализма в современной экономической науке.

Автор: С.А. Афонцев