Мазаччо

Родился в семье нотариуса в маленьком тосканском городке. Согласно Дж. Вазари прозвищем «Мазаччо», означающим «большой» (или «неуклюжий») Томмазо был обязан своему рассеянному, отвлеченному от мирской суеты, но добродушному характеру. Мазаччо стал художников, нарушив семейную традицию, о чем свидетельствует флорентийский документ 1418. С 1422 был членом гильдии живописцев во Флоренции, что указывает на его весьма раннюю живописную зрелость. Сейчас уже не считают, как прежде, что он был учеником итальянского живописца Мазолино (1383-1440), но, во всяком случае, Мазаччо тесно сотрудничал с этим художником позднеготического толка, в особенности в 1424-1428 (до сих пор некоторые из их работ с трудом различаются по авторству).

Среди его алтарных образов — небольшой триптих «Богоматерь с младенцем, двумя ангелами и святыми» (1422), «Богоматерь с младенцем и Св. Анной» (ок.1423-1424), полиптих для церкви Санта-Мария-дель-Кармине в Пизе, сохранившийся в разрозненном состоянии (1426; наиболее известна входившая в него «Богоматерь с младенцем»). Эти произведения демонстрируют, как, вдохновляясь искусством Джотто и его последователей, молодой художник последовательно обновлял их стилистику под впечатлением новаций Донателло (влияние которого он испытал). Святые образы, сохраняя свое величие, приобретают у него все более земной характер, выделяясь своей трехмерной, иллюзорно-пластической «осязаемостью».

Эти черты достигают своего апогея в цикле самых известных его произведений — фресках капеллы Бранкаччи во флорентийской церкви Санта-Мария-дель-Кармине (ок.1427; часть фресок написал Мазолино). Композиции, бесспорно принадлежащие Мазаччо («Изгнание из Рая», «Свв. Петр и Иоанн, раздающие милостыню», «Св. Петр, исцеляющий больных своей тенью» и др.) выделяются своей мощной и энергичной телесностью. Не слишком распыляя внимание зрителя на пейзажные и архитектурные аксессуары (хотя, как показала расчистка 1986-1988, он все же уделял им гораздо большее, чем предполагалось прежде, внимание), мастер умеет драматически выделить самую суть сцены, с беспрецедентной силой и выразительностью выражая эту суть позами и жестами.

Наиболее красноречива и в то же время драматически-лаконична «Чудо со статиром». Мазаччо объединяет здесь, согласно давнему, еще средневековому обычаю, несколько эпизодов евангельского события (беседа Христа с учениками об уплате подати, чудесное обретение необходимой монеты, т.е. статира, в пойманной Петром рыбе и уплата этой монеты), но с поразительной экспрессией унифицирует пространство, делая его геометрически точным центром голову Спасителя и кругообразно располагая вокруг него апостолов. При этом Христос и апостолы выглядят, с одной стороны, как сильные и волевые личности, наглядно творящие священное предначертание, а с другой стороны (благодаря подчеркнутой натурности обстановки), как простые горожане, эмоционально сопряженные со зрителем.

Лучшие качества искусства Мазаччо — четкая монументальность и возвышенная простота образов вкупе с новаторски-тщательной разработкой законов прямой перспективы — ярко проявляются также и в написанной примерно в тот же период (т.е. около 1427) фреске «Троица». Фигура Бога-Отца, возвышающегося над Распятием, само Распятие и голубь Св. Духа составляют здесь верхний регистр композиции, в среднем изображены двое заказчиков из семейства Ленци, а в нижнем — открытая погребальная ниша со скелетом и надписью «Я был тем же, что ты сейчас, и ты станешь тем же, чем я». Идея бренности всего земного и воскрешения через веру в Троицу мощно усилена иллюзорно уходящим вглубь сводчатым архитектурным антуражем с единой перспективной точкой схода (схема, впервые осуществленная столь четко и свидетельствующая о хорошем знакомстве с теорией и практикой зодчего Ф. Брунеллески).

Умерший совсем молодым, Мазаччо тем не менее оказал огромное влияние на развитие искусства Возрождения, будучи в этом смысле настоящим «вторым Джотто».

Автор: М.Н. Соколов