Фуко Мишель Поль

Первые работы Фуко — «Душевная болезнь и личность», «Введение» к книге Л. Бинсвангера «Сон и существование» — созданы в контексте своеобразного отталкивания от академической психологии и медицинской психиатрии. Фуко поддерживает распространенные в те годы тенденции феноменологической и экзистенциальной психологии, повлиявшей впоследствии на становление антипсихиатрии. Однако собственный проект Фуко, предполагавший создание экзистенциальной антропологии или «антропологии выражения», не получает развития: в 1961 году выходит «История безумия в классическую эпоху», в которой Фуко объявляет иллюзией антропологический способ постановки философских вопросов. Речь отныне будет идти о генеалогическом исследовании, способном реконструировать исторически сформировавшиеся дискурсивные и властные практики, в поле которых возникают такие научные объекты, как «безумие» или «душевное заболевание». Само понятие «генеалогии» заимствуется Фуко у Ницше, на протяжении 1960 гг. оно используется как синоним «археологии» — философского и исторического исследования, направленного на изучение условий возможности возникновения тех или иных феноменов культуры. Фуко обращается к археологии некоторых регионов современного знания — в 1966 году выходит знаменитая работа «Слова и вещи. Опыт археологии гуманитарных наук», в которой исследуется образование современной «эпистемы», предполагающей конструирование человека как работающего, живущего и говорящего существа. Одним из выводов, ставшим своеобразным лозунгом всей археологической стратегии, стало «стирание человека», то есть представление о завершении и исчерпании концептуализации человека и соответствующей гуманистической мысли. Теоретическое оформление «археологическая практика» получает в методологической монографии «Археологии знания».

Важнейшими понятиями Фуко становятся «дискурс» и «высказывание». Дискурс не относится к сфере «означающего» или просто речи, в действительности, он, согласно предпосылке Фуко, представляет собой набор условий и правил, позволяющих вычленять и изучать те или иные объекты, организовывать дисциплинарные единства и проводить между ними границы. В дальнейшем Фуко, вовлеченный во многие политические события 1960-х гг., занимается генеалогией таких институтов современного общества, как клиника («Рождение клиники») и тюрьма («Надзирать и наказывать»), определив современное общество в качестве общества «дисциплинарного типа», покоящегося на практиках интернирования, заключения, разграничения и т.п. По мнению, Фуко современное общество, каким оно предстает уже в 19 веке, образовано гомологичными формами надзора, наказания и принуждения, причем такие формы могут реализовываться как в сфере образования («нормальные школы»), так и в пенитенциарной системе («паноптикум» Бентама) или в экономике. Изучение становления пенитенциарной системы у Фуко было тесно связано с участием в «Группе информации о тюрьмах», которая, просуществовав с 1971 по 1972 год, способствовала снятию ограничений на распространение информации о жизни заключенных и о их требованиях.

Определенный поворот в исследованиях Фуко намечается с выходом первого тома «Истории сексуальности», которая так и не была завершена в первоначально предложенном виде. В своей работе Фуко отвергает расхожие представления о буржуазном обществе как обществе подавления сексуальности, показывая, что, напротив, многочисленные властные и дискурсивные практики формируют субъекта в качестве того, кто только и делает, что говорит о своей сексуальности. Принуждение к такому высказыванию является конститутивным для всей современной культуры, в этом отношении психоанализ является лишь одной из ее составляющих. Отвергая «репрессивную теорию» власти, Фуко одновременно отрицает традиционное представление о власти как некоем институциональном центре, воплощенном, прежде всего, в государстве. Власть — это не что-то реально существующее где-то и в какое-то время, это всегда локальный набор отношений сил и противодействий, стратегий и тактик. В таком пространстве власть оказывается не чем-то, что запрещает и вытесняет, а, напротив, чем-то формирующим и определяющим. Фуко отвергает ранее присущий ему взгляд о возможности обнаружения за предметами познания и сформированными властью субъектами некоего изначального опыта, «самого безумия» или же опыта «трансгрессии».

Вместе с тем, занимаясь аналитикой власти, Фуко приходит к выводу о недостаточности своего анализа и о необходимости его дополнения «практиками себя» или исторической теорией субъективации. Уже греки предполагали, что для управления другими необходимо научиться управлять собой, то есть отношение к себе, возникая в поле власти, получает определенную автономию, которая задает многообразие исторических практик познания себя и управления собой. В 1980 гг. Фуко читает лекции, посвященные «герменевтике субъекта», то есть проблеме определения различных способов отношения субъекта к самому себе, в каковом отношении он только и может быть задан. Этой же теме посвящен последний созданный Фуко том «Истории сексуальности» — «Забота о себе».

Автор: Д.Ю. Кралечкин