Петросян Мариам

Мариам Петросян родилась в 1969 году в Ереване. Большую часть своей жизни она провела в Армении, но окончила русскую школу в родном городе и свой единственный роман написала на русском языке.

Представители нескольких поколений семьи Мариам Петросян были тесно связаны с разными областями искусства. Ее прадед по материнской линии Мартирос Сергеевич Сарьян (1880–1972) — основоположник армянской школы живописи, пейзажист, график, театральный художник. В начале 20 века участвовал в выставках объединений «Голубая роза», «Мир искусства», «Союз русских художников», в 1926–28 годах работал в Париже, затем вернулся в Армению, которая стала главной темой его творчества. Сарьян женился на дочери армянского писателя и педагога Газароса Агаяна. Старший сын художника Саркис стал литературоведом, младший сын Лазарь — известным композитором.

Профессиональная деятельность Петросян также имеет отношение к искусству: по образованию она художник-оформитель. С 1989 года Петросян работала на студии «Арменфильм» в отделе мультипликации. В 1992 году, в период затяжного социально-экономического кризиса, вместе с мужем переехала в Москву, где продолжила карьеру на студии «Союзмультфильм».

Два года в Москве прошли на фоне бытовых лишений и неурядиц. Однако полученные здесь впечатления в дальнейшем были отражены в романе Петросян и отчасти определили притягательность созданной ею художественной реальности. Черты совместного бытия героев она описывала, опираясь на личный опыт проживания в перенаселенной квартире друзей: документированные правила общежития и своеобразный уют всепобеждающего беспорядка, взаимопомощь как норма жизни и эмоциональная общность на фоне неуверенности в завтрашнем дне.

Вернувшись в Ереван в 1995 году, Петросян возвращается и на «Арменфильм», но спустя несколько лет оставляет работу, посвящая все время двум своим сыновьям и будущей книге. В течение многих лет, начиная с юности, Петросян придумывала и записывала фрагменты разных историй, которые постепенно обретали черты единого произведения.

Книга попала к издателю случайно: почти десять лет она хранилась у знакомых Петросян, которые передавали рукопись друг другу, в то время как автор и не помышляла о публикации. Роман не просто нуждался в редактуре: он даже не был дописан до конца. Тем не менее в 2007 году Петросян получила предложение издать книгу. Она дописывала финал романа, сводя воедино множество сюжетных линий, уже после того, как было принято решение о публикации.

Книга вышла в 2009 году под названием «Дом, в котором…» в издательстве «Гаятри» и сразу получила признание читателей.
Еще до публикации, на стадии рукописи, «Дом, в котором…» вошел в список финалистов литературной премии «Большая книга». Отрывки произведения (две части из трех) были доступны посетителям сайта «Большой книги», и Петросян стала одним из победителей в читательском голосовании.

В 2011 году на Туринской книжной ярмарке был представлен итальянский перевод романа под названием «La casa del tempo sospeso» («Дом с остановившимся временем»).

Мариам Петросян вошла в мир литературы как автор одного романа, подобно Эмили Бронте, Джону Толкину, Харпер Ли, Маргарет Митчелл и др. «Дом, в котором...» не единственное произведение писательницы, в 2014 году была издана ее книга для детей «Сказка про собаку, которая умела летать». Однако широкому читателю Петросян известна в первую очередь как автор неординарного романа.

Хотя основной сферой деятельности для Петросян стала литература, а не изобразительное искусство, взгляд художника помог ей создать необычные, яркие, почти осязаемые в своей завершенности словесные образы.

Как многие книжные дети с развитой фантазией, Мариам придумывала для собственного развлечения историю с продолжениями, росла и менялась вместе с ней. Первые идеи и образы «Дома, в котором…» появились у нее в конце 1980-х годов. История постепенно дополнялась новыми персонажами, эпизодами, деталями и в конце концов превратилась в книгу.

Действие романа почти полностью (за исключением эпилога) происходит в интернате для детей-инвалидов, называемом Домом. Место действия как будто бы предполагает социальную направленность произведения, однако это всего лишь сюжетный ход, который обеспечивает существование замкнутого и максимально отгороженного от внешнего мира сообщества. Петросян интересуют в первую очередь герои истории, каждый из которых обладает яркой индивидуальностью.

На первых страницах книги читатель видит место действия глазами одного из персонажей, который описывает тоскливую атмосферу лицемерия, взаимной неприязни, унижения слабых. Казалось бы, в этих мрачных декорациях может развернуться только классическая история школьной травли, но уже в первой главе романа становится ясно, что проблематика книги более сложна и многообразна. Герой-рассказчик, волею обстоятельств сменивший окружение в пределах Дома, знакомится с другими его обитателями и иными уровнями реальности.

Мировоззрение, взаимоотношения, поведение и поступки героев книги определяются страхом перед «наружностью» (миром за пределами интерната), возможностью уходить на «изнанку» (в параллельную реальность, открытую некоторым героям) и неизбежностью вынужденного расставания с Домом в момент выпуска.

«Дом, в котором…» — роман со сложной композицией. Он состоит из трех книг и эпилога. Рассказ ведется поочередно от лица разных героев, в финале и эпилоге звучит полифония их голосов. Повествование не линейно: основная история регулярно прерывается интермедиями, в которых автор рассказывает о прошлом героев. Изначально эти интермедии были самостоятельной книгой в составе рукописи, но затем Петросян включила их в основной текст в виде отдельных фрагментов.

Петросян часто сравнивают с другими писателями — мастерами творить воображаемые миры разного масштаба: Дж. Р.Р. Толкином, В.П. Крапивиным, А. и Б. Стругацкими. Ей удалось создать очень убедительное и привлекательное художественное пространство.

Многочисленные детали быта, упомянутые в романе, дразнят воображение и заставляют читателя строить догадки о времени и месте действия, которые Петросян намеренно не конкретизировала. По ряду косвенных признаков можно предположить, что действие происходит примерно в тот же временной период, когда создавалась сама книга, т. е. в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Установить местонахождение Дома сложнее: название города, в котором он находится, неизвестно, персонажи книги, дети и взрослые, используют прозвища вместо имен. Это позволяет читателю самостоятельно вообразить контекст и, возможно, соотнести прочитанное с собственными детскими воспоминаниями.

Жизнь обитателей Дома, как жизнь всякого устойчивого сообщества, регулируется определенными правилами, иерархическими отношениями, стереотипами поведения. Всякий чужак, попадая в это пространство, густо насыщенное малопонятными на первый взгляд традициями, мифами, ритуалами, проходит своеобразную инициацию. В результате он находит свое место в сложившейся системе — либо не принимает ее.

Страх детей перед «наружностью» не что иное, как нежелание взрослеть. Пространство Дома создано фантазиями, мечтами, тревогами, которые принято приписывать детству, хотя полностью человек от них не избавляется и во взрослой жизни.

Секрет обаяния персонажей заключается в сочетании детской и юношеской безудержности чувств, максимализма, обостренности реакций с взрослой зрелостью, эмоциональным и интеллектуальным опытом, который редко бывает у детей. Это сочетание лишь отчасти оправдано сюжетом книги, согласно которому реальный возраст некоторых героев больше биологического, и воспринимается как одна из многих фантастических черт и условностей, служащих общему замыслу.

Соприкосновение внутреннего мира героев с обстоятельствами ведет к познанию границ личности и границ разума, страха и внутренней свободы, одиночества и взаимопонимания, дружбы и любви. Курьезные и трагические события, которые составляют жизнь маленького сообщества, обнаруживают в героях веру в чудеса или упрямое неверие, способности к разноплановой адаптации или нонконформизм.

За долгий период, в течение которого создавался роман, его стиль и замысел, по признанию автора, сильно изменились: история стала менее мрачной и жестокой. Эти изменения закономерны: ушли юношеский драматизм, ощущение отчужденности и неизбывного одиночества. Освободившись от них, книга сохранила юношескую же остроту чувств, веру в естественность чуда, в котором сплавлены печаль и радость, утраты и обретения.

Автор Мария Плясовских