Комиксы в кино

Если углубляться чересчур, можно обнаружить, что генеалогия современных кинокомиксов восходит к средневековым рыцарским романам, более поздним авантюрным сочинениям, в том числе в жанре «плаща и шпаги». Их благородные романтические герои тоже кажутся суперменами из фантазий, наперекор смерти совершающими подвиги во славу справедливости. Кстати, это «рыцарское происхождение» не без некоторой доли иронии подчеркнуто в таких известных фильмах, как «Индиана Джонс и последний крестовый поход» С. Спилберга и «Горец» Р. Малкэи. В свою очередь, третья серия киноприключений археолога-авантюриста Индианы Джонса отсылает к иной ветви суперприключенческого кино: а именно, к знаменитому шпионско-пародийному циклу «бондианы», от имени которой выступает в качестве отца героя сам Ш. Коннери, первый и лучший исполнитель роли Джеймса Бонда, агента 007 британской разведки (тот же Коннери задействован и в «Горце»). И эти два направления современной кинокомиксовой традиции, развивающие в искусстве конца 20 века многовековую авантюрную линию своеобразных сказок для взрослых, тоскующих по идеальным борцам со злом всего мира, оформились еще в 30-е годы, когда, собственно говоря, и возник в дешевых журналах и газетах той поры феномен комиксов. Такие рисунки с сопроводительными текстами, как, например, «Супермен», «Бэтмен» («Человек-Летучая мышь»), «Спайдермен» («Человек-паук»), «Даркмен» («Человек тьмы»), обращались к фантазийно-сверхъестественному — и поэтому они ближе к фантастике.

А еще раньше появившиеся во Франции литературные комиксы о Фантомасе, Арсене Люпене, как и американские произведения о сыщике Дике Трейси, киносериалы 20—30-х годов о Худом человеке и Чарли Чене, более поздние сочинения о Лемми Кошне, Микки Спилейне, наконец, романы Иэна Флеминга о неотразимом Джеймсе Бонде — все это в большей степени относится к иному виду приключенческого искусства: детективно-гангстерско-шпионскому. Хотя манера подачи материала и отдельные невероятные события, случающиеся с не умирающими в самых затруднительных ситуациях героями, тоже являются по сути фантазийно-сказочными.

Интересно, что комиксовое мышление, закрепленное в современном суперзрелищном кинематографе США благодаря тем киновундеркиндам, которые выросли не только на мультсказках Уолта Диснея, но и на простеньких журнальных комиксах и малобюджетных фантастических лентах 50-х годов, проникает в более серьезную научную фантастику, а также в арт-кино, рассчитанное на высоколобых интеллектуалов, и еще становится объектом пародий и спекуляций для нового поколения, которое сформировано музыкально-развлекательным каналом MTV. Телесериал «Звездный путь», в 1996 году отметивший 30-летие своего существования, например, не без успеха развивается и на большом экране — в конце ноября в США вышла восьмая серия, побившая рекорд за первый уик-энд проката для всего этого киноцикла о нескольких поколениях путешественников на космическом корабле «Энтерпрайсиз». Но «Звездный путь» занимает как бы промежуточное положение между фэнтези и научной фантастикой. Любопытнее, что комиксовые мотивы проникают в скрытой форме и в очень популярные два «Терминатора» Дж. Кэмерона, и в среднекоммерческие картины «Побег из Нью-Йорка» и «Побег из Лос-Анджелеса» Дж. Карпентера, и (что важнее) в более элитарную фантастику — «Блейд-раннер» Р. Скотта, «Бразилия» Т. Гиллиама.

Можно вспомнить, что еще в 1965 году французский киноноватор Ж.-Л. Годар выпустил «Альфавиль» (у фильма имеется подзаголовок — «Странное приключение Лемми Кошна»), в которой повенчаны элитарный и массовый кинематограф, а также фантастические картины о технократическом будущем с явным намеком на экспрессионистский «Метрополис» немца Фрица Ланга и именно детективные комиксы о суперагенте. То есть типично постмодернистская операция по своего рода пересаживанию героя устойчиво закрепленного жанра в необычные условия совершенно иной стилевой ориентации была предпринята за 12 лет до поворотного момента в истории современного кинематографа. Имеется в виду появление на экранах ленты «Звездные войны» Дж. Лукаса — продукта постмодернистского и комиксового мышления, смешения несоединимого, ликвидации границы между элитарным и кассовым кино.

В 1988 году вышел фильм «Кто подставил кролика Роджера?» Р. Земекиса, протеже Спилберга, уже использовавшего комиксовые решения при постановке тоже суперкассовой фантастической картины «Назад в будущее». А в «Роджере» Земекис очень удачно совместил и даже породнил актеров и мультперсонажей, игровое и анимационное действие. Соединил без зазора рисованную природу популярных американских мультфильмов 40-летней давности и столь же характерный для кино США тех лет жанр «черного фильма» для взрослых о частном детективе, расследующем запутанное дело. Голливуд, ненастоящая Мультляндия и вроде бы подлинная жизнь сыщика, который будто сам сошел с призрачного экрана, как и намалеванный красками кролик Роджер и другие «мультяшки», — все сплетается в неразвязываемый узел кинокомикса.

Новой вехой в кино конца 20 века стало пришествие К. Тарантино как своеобразного «Антихриста кинематографа», который своим фильмом «Криминальное чтиво» постарался убедить нас, что все — фикция, а жизнь похожа на комикс дурного пошиба, которым зачитывается так и не выросший гангстер Винсент, в результате чего становится жертвой своего детского увлечения. И как раз Тарантино довел до предела эстетику детективных комиксов, всей этой макулатуры, бульварного чтива, подчеркнув глубинную схожесть с искусством кинематографа, тоже имеющего массовую природу, но кроме того, взывающего к иллюзиям и грезам спящей наяву публики. Все кино — это бесконечный комикс продолжительностью вот уже в 102 года, не поддающийся простому исчислению.

Знаменательно, что молодое поколение режиссеров предпочитает обнажать эту подлинную стихию кино, его явное пристрастие к «Криминальному чтиву» — помимо прославившейся работы К. Тарантино следует назвать талантливую «Подземку» француза Л. Бессона, проникнутую черным юмором ленту «Деликатесы» его соотечественников Ж.-П. Жене и М. Каро (кстати, они начинали как создатели рисованных комиксов и анимационных фильмов). Хотя сейчас в моде более бездумная традиция — экранизировать популярные компьютерные игры (а они — не что иное, как журнальные комиксы на новом электронном уровне) или снимать культовые (для узкого круга людей, объединенных какими-то общими предпочтениями) кинокомиксы.

Среди первых — «Супербратья Марио» Р. Мортона и А. Джэнкел, «Уличный боец» С. Де Соузы, «Смертельный бой» П. Андерсона. Однако и третья часть «Бэтмена», и фантастико-приключенческие ленты «Джуманджи», «Водный мир» и «Золотой глаз» (последняя серия возобновленной спустя 6 лет «бондианы») не случайно начинают все больше походить не просто на комиксы, а на компьютерные игры. Пусть они трехмерны, со звуковыми и визуальными спецэффектами, но остаются по сути примитивными забавами. К представляющим вторую тенденцию можно отнести фантастические картины «Девушка-танк» Р. Тэлалай, «Колючая проволока» Д. Хогана. Между прочим, в последней из них топ-модель и звезда телесериала «Спасатели Малибу» П. Андерсон играет воинственную женщину будущего, которая зовется Барб или в полном написании — Барбарой, одновременно напоминая и куклу Барби, и героиню комиксов Барбареллу, почти 20 лет назад представленную на экране «секс-символом 60-х» Дж. Фондой с благословения французского режиссера Р. Вадима. Показательно, что для участия в комиксовых фильмах приглашаются известные манекенщицы, певицы, фотомодели, красотки «Плейбоя». Как и «девушки Бонда» (такое понятие, можно сказать, уже вошло в обиход и употребляется по отношению к созданиям с исключительными внешними данными), они выполняют чаще служебную роль, лишь оживляя действия суперменов. Или же, как в названных лентах «Барбарелла», «Девушка-танк» и «Колючая проволока», превращаются в «новых амазонок», в отважных «супер-герлс» и «супер-вимен». Подобными существами могут быть не только Женщина-Кошка во второй серии «Бэтмена», блистательно сыгранная настоящей актрисой М. Пфайфер, но и персонаж из «Нападения пятидесятифутовой женщины» К. Геста, римейка фильма 50-х годов.

Авторы современных кинокомиксов, не мудрствуя лукаво, по-детски пересказывают один к одному книжку с картинками, которую они увидели в юном возрасте.

Например, один из недавних образцов «Фантом» австралийца С. Уинсера словно с точки зрения подростка бесхитростно повторяет давно знакомую сказочку о всегда приходящем на помощь супергерое. Разочаровывающей оказалась и «Тень» еще одного австралийца Р. Малкэи, может быть, все дело именно в том, что мощно воздействующий кинокомикс в значительной мере подвластен только американцам, впитавшим в себя эту культуру чуть ли не с молоком матери.

Новый грандиозный успех в США в 1997 году ленты «Люди в черном» (режиссер Б. Сонненфелд ранее отличился двумя комиксовыми работами с элементами мистики и черного юмора — «Семейка Аддамс» и «Ценности семейки Аддамс») подтверждает вполне очевидную мысль, что для современного комикса важен не только постановочный размах, но и точно соблюденная мера иронического отношения к условному происходящему.

Автор: С.В. Кудрявцев