Некрасов Виктор Платонович

Из интеллигентной семьи: отец — банковский служащий, мать — врач. Раннее детство провел в Лозанне (там мать получала медицинское образование) и Париже, где она работала в военном госпитале. После окончания школы в Киеве, где обосновалась семья, Некрасов учился на архитектурном факультете Киевского строительного института (закончил в 1936) и в студии при Театре русской драмы (закончил в 1937). До начала войны недолго работал архитектором, потом актером и театральным художником в театрах Киева, Владивостока, Кирова, Ростова-на-Дону. К этому времени относятся первые литературные опыты Некрасова, носившие, однако, «домашний» характер.

С августа 1941 в армии, воевал в должности полкового инженера, заместителя командира саперного батальона в Сталинграде, на Украине, в Польше. Дважды был ранен. Как инвалид войны был демобилизован. В 1945-1947 работал журналистом в киевской газете «Советское искусство».

В 1946 в журнале «Знамя» была опубликована повесть Некрасова «В окопах Сталинграда» (журнальное название «Сталинград»). Повесть вызвала в литературных кругах неоднозначное отношение. А. Т. Твардовский во внутренней рецензии писал: «Первое очевидное достоинство книги — то, что, лишенная внешне сюжетных, фабульных приманок, она заставляет прочесть себя одним духом. Большая достоверность свидетельства о тяжелых и величественных днях борьбы накануне «великого перелома», простота и отчетливость повествования, драгоценнейшие детали окопного быта и т. п. — все это качества, предваряющие несомненный успех книги у читателя. О ее существенном содержании можно сказать примерно так. Это правдивый рассказ о великой победе, складывавшейся из тысяч маленьких, неприметных приобретений боевого опыта и морально-политического превосходства наших воинов задолго до того, как она, победа, прозвучала на весь мир. И рассказ этот — литературно полноценный, своеобычный, художнически убедительный...». Высоко оценил повесть и А. П. Платонов: «Некрасов, — писал он, — придает описанию войны, всему движению чувств и действиям человека, пребывающего в огне боя, необыкновенно ощутительную, живую, непосредственную конкретность; читатель все время живет в том потоке событий, в который вовлек его автор». Руководство же Союза писателей отнеслось к повести резко отрицательно, были даже проведены два специальных совещания, нацеливавших печать на ее разгром. От запланированного разгрома повесть спасла Сталинская премия (1947), присужденная Некрасову по неожиданному прямому указанию Сталина, так и оставшемуся необъяснимым.

Однако «охранная грамота» Сталинской премии на дальнейшее творчество Некрасова не распространялась. То, что он писал потом, как правило, подвергалось уничтожающей критике руководящих идеологических служб. Так было с повестью «В родном городе» (1954), рассказывавшей о драматической судьбе фронтовиков, столкнувшихся при возвращении в долгожданную мирную жизнь, которая оказалась трудной, разоренной, безрадостной, с непробиваемым партийно-бюрократическим бездушием. Так было и с повестью «Кира Георгиевна» (1961), в которой причины конформизма, душевной опустошенности, нравственных недугов части нашей интеллигенции автор объяснял разлагающей общество нехваткой воздуха свободы. Официозная критика встретила в штыки и эссеистские выступления писателя по вопросам искусства. Некрасова прорабатывали за статью «Слова «великие» и простые» (1959), в которой он отвергал напыщенную героическую патетику, уводящую от правды, за заметки о современной архитектуре «О прошлом, настоящем и чуть-чуть о будущем» (1960), в которых он критиковал безвкусную монументальность и убогое однообразие тогдашнего советского градостроительства. Его эстетические взгляды квалифицировались как идейно порочные.

После того, как Хрущев ополчился против зарубежных очерков Некрасова «По обе стороны океана» (1962), заявив, что их автору не место в партии, началась настоящая травля писателя. Его перестали печатать, клеймили позором на собраниях, завели на него персональное дело и вынесли ему строгий выговор. После падения Хрущева писателя на время оставили в покое. Но в 1969 за то, что Некрасов подписал коллективное письмо в защиту украинского диссидента В. М. Черновила и выступил в день 25-летия расстрела евреев в Бабьем Яру, на него опять было заведено персональное дело, закончившееся вторым строгим выговором. В 1972, как сказано было в решении, «за то, что позволил себе иметь собственное мнение, не совпадающее с линией партии», писателя исключили сначала из партии, а потом из Союза писателей. Им занялось КГБ: слежка, прослушивающийся телефон, унизительный обыск с изъятием книг и рукописей, многочасовые допросы, на которых ему дали понять, что если он не «исправится» или не уедет на Запад, ему придется отправиться «в места не столь отдаленные». Так, Некрасова в 1974 вытолкнули в эмиграцию, а потом, в 1979, после того как он, выступая по радио, иронически отозвался о «трилогии» Брежнева, главным образом о военной ее части — «Малой земле», его лишили советского гражданства. Два с лишним десятилетия на родине его книги не издавались, циркуляром Главлита были изъяты из библиотек, его имя было запрещено упоминать в печати, оно вычеркивалось даже из библиографических справок.

Главной книгой Некрасова стало его первое произведение — повесть «В окопах Сталинграда», она оказалась самым высоким его художественным достижением. Он написал потом несколько очень сильных рассказов о войне, например «Судак» (1958) и «Вторая ночь» (1960), их можно поставить рядом с этой книгой, но не над ней. «В окопах Сталинграда» — первое в нашей литературе произведение не о войне, а изнутри войны, рассказ не наблюдателя, а ее участника, находившегося на переднем крае. Она словно бы возвращала «окопникам» незаживающее их прошлое, перечеркнутое официально признанными и сверхобильно тиражируемыми парадными, фанфарными сочинениями. «В окопах Сталинграда» стала книгой, определившей очень важное направление нашей военной прозы, хотя ее влияние не ограничивалось рамками этой литературы. Когда на рубеже 1950-х и 1960-х годов заявила о себе литература фронтового поколения или, как ее еще называли, «лейтенантская литература» (хотя среди ее авторов были и солдаты), сразу же обнаружилось, что у истоков этой литературы повесть Некрасова была главным ее ориентиром, он был ее признанным лидером. Это засвидетельствовали многие прозаики того призыва — Г.Я. Бакланов и В. В. Быков, В. О. Богомолов и А. М. Адамович, Б. Ш. Окуджава и В. Л. Кондратьев, В. Ф. Тендряков и В. Н. Семин, поддержанные и поэтами фронтового поколения — С. С. Наровчатовым и К. Я. Ваншенкиным, Г. М. Поженяном и Ю. В. Друниной.

Б. А. Слуцкий справедливо заметил: «Повесть В. Некрасова обогнала свою литературную эпоху, во многом предваряя наше время». Писатели фронтового поколения так определили роль повести Некрасова в их творческой судьбе: «Все мы вышли из некрасовских «окопов». Исключительное значение этой книги признали и писатели старшего поколения — Твардовский и И. Г. Эренбург.

К.М. Симонов и А. А. Бек, В. П. Гроссман и А. П. Платонов считали, что она стоит в первом ряду лучших произведений о Великой Отечественной войне, что это одно из самых высоких достижений нашей литературы.

Автобиографичность, близость к мемуарному жанру придают написанной от первого лица повести «В окопах Сталинграда» особого рода интимную достоверность, резко приближают к читателю события и персонажей, делают его сопереживания главному герою полнее, глубже. Автобиографичность и лиризм, свободно льющееся повествование с то и дело возникающими отступлениями, воспоминаниями героя, его размышлениями, как выяснилось впоследствии, были не просто особенностями повести «В окопах Сталинграда», а органическим свойством художественной манеры и творческой личности Некрасова, отчетливо проступающим во всем, что он написал, в том числе и в тех вещах, что были созданы на чужбине, в эмиграции: путевых очерках «Записки зеваки» (1975), «Взгляд и нечто» (1977), «По обе стороны стены...» (1977), «Из дальних странствий возвратясь...» (1979-81), в повестях «Саперлипопет, или Если б да кабы, да во рту росли грибы...» (1983), «Маленькая печальная повесть» (1986), напоенных печальной любовью, сливающейся с самоиронией, к отрезанной от него родине, к оставшимся там друзьям. И чем полнее и ярче эти свойства реализовались, тем выше был художественный уровень некрасовской прозы, тем значительнее достигнутый результат.

Две повести Некрасова были экранизированы: «В окопах Сталинграда» — фильм «Солдаты» (1957, режиссер А. Иванов) и «В родном городе» — фильм «Город зажигает огни» (1958, режиссер В. Венгеров). Некрасов написал несколько сценариев документальных фильмов.

Умер в Париже, похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Автор: Л.И. Лазарев