Карл II Габсбург

Карл II стал королем в четырехлетнем возрасте; регентшей до его совершеннолетия была королева-мать, а реально огромным влиянием пользовался немецкий иезуит Нитард, ставший великим инквизитором. Будучи физически и психически больным человеком (припадки эпилепсии принесли ему прозвище Одержимый, исп. El Hechizado), король легко поддавался внушению. Фактически государством правили те или иные придворные группировки, за которыми нередко стояли интересы иностранных государств, особенно Франции и Австрии. Влияние королевы-матери и Нитарда оспаривал побочный сын Филиппа IV Хуан Хосе Австрийский, долгое время чрезвычайно популярный в народе. Он добился отставки Нитарда, но не сумел закрепиться у власти. Король в 1675 достиг совершеннолетия, но по-прежнему не занимался делами управления, а новым всесильным министром при королеве-матери стал Фернандо де Валенсуэла. В 1677 Хуану Австрийскому удалось добиться отставки Валенсуэлы и устранить от дел королеву-мать, но его собственное правление не оправдало всеобщих ожиданий. Постоянные войны не позволяли провести крупные реформы, в которых нуждалась страна. После неожиданной смерти Хуана Австрийского от лихорадки в 1679 начался новый виток в борьбе за влияние на короля — на сей раз между Марианой Австрийской и женой короля, французской принцессой Марией-Луизой Орлеанской. После ее смерти австрийская партия временно восторжествовала, закрепив свою победу новым браком Карла II с австрийской принцессой Марией-Анной Нойбургской (1689). Однако король оставался бездетным, и уже при его жизни появилось несколько претендентов на испанское наследство. Французский король Людовик XIV отстаивал кандидатуру своего внука Филиппа Анжуйского, император Леопольд I — своего сына эрцгерцога Карла. Многие в Испании склонялись на сторону третьего кандидата — внука сестры Карла II Маргариты, баварского принца Иосифа Леопольда, но тот умер еще при жизни короля. Незадолго до смерти Карл назначил наследником Филиппа Анжуйского.

Испания при Карле II, не претендуя более на европейскую гегемонию, стремилась исключительно к тому, чтобы сохранить свои все еще огромные владения в Европе, Америке, Азии и Африке. Наибольшая угроза исходила от Франции, ставшей самой могущественной державой Европы. В политике Франции стремление округлить свои владения за счет принадлежавших Испании Южных Нидерландов, Франш-Конте и Каталонии сочеталось с желанием целиком присоединить владения своего запиренейского соседа, апеллируя к наследственным правам жены Людовика XIV Марии-Терезии. Поэтому Испания в поисках союзников периодически сближается с противниками Франции — Англией и Голландией, еще недавно являвшимися ее злейшими врагами. Испания была слабее своих союзников, и потому именно для нее каждая война приводила к очередным территориальным потерям: в 1668 по Ахенскому миру она утратила ряд крепостей в Южных Нидерландах, в 1678 по Нимвегенскому миру — Франш-Конте, а при заключении Рисвикского мира 1697 только надежда Людовика XIV целиком захватить «испанское наследство» спасла Испанию от еще более серьезных территориальных потерь. В 1668 Испания вынуждена была признать независимость Португалии, ставшую реальным фактом еще к концу правления Филиппа IV.

В американских владениях Испании наибольшую угрозу представляли флибустьеры, которых поддерживали враждебные ей державы. Именно в это время действия пиратов Вест-Индии — Моргана и других — отличались наибольшим размахом. Поворотным пунктом стал англо-испанский договор 1670. Совместные действия английских и испанских эскадр позволили, хотя и не сразу, обуздать пиратов и ослабить позиции Франции в этом регионе.

Любопытная страница внешней политики Испании этого времени — установление прямых дипломатических отношений с Россией, причем инициатива принадлежала царю Алексею Михайловичу. В 1667-1668 гг. Испанию посетило посольство П. И. Потемкина, за ним последовали посольства 1673, 1681 и 1687-1688 гг. Однако предложения русского царя, в том числе касающиеся установления регулярных торговых отношений между двумя странами, хотя и были приняты в общем благожелательно, не встретили в Испании особого интереса. Зато экзотический облик и манеры московитов произвели на испанцев сильное впечатление, как о том свидетельствует, в частности, хранящийся в Прадо портрет П. И. Потемкина кисти лучшего придворного художника Х. Карреньо де Миранды.

Автор: В.А. Ведюшкин