Джонсон Роберт / Johnson Robert

Вырос в сельском районе, в неблагополучной семье. У него были проблемы со зрением, достаточно серьезные, чтобы служить причиной для освобождения от обязательных занятий в школе. С другой стороны, он обходился без очков. По слухам, один глаз был подвержен катаракте, которая время от времени то появлялась, то исчезала. Первые уроки игры на гитаре получил у старшего брата Чарлза. Умел играть на губной гармонике, хотя не воспользовался ею ни на одной из записей для пластинок. Подростком пел, аккомпанируя себе одновременно на гитаре и гармонике. Любимой песней была How Long How Long Blues Лероя Карра (Leroy Carr). Дружба с достаточно известным в то время блюзменом Уилли Брауном (Willie Brawn), которому Джонсон посвятит несколько строк в своем известнейшем блюзе о перекрестке (Crossroads), позволила ему более серьезно изучить гитарную технику. Благодаря Уилли Брауну, подростком Роберт Джонсон мог общаться и с некоторыми другими легендарными блюзменами Дельты Миссисипи, в первую очередь — с Чарли Паттоном (Cherlie Patton), чье творчество оказало серьезное влияние на становление Джонсона как музыканта. Однако пока у него не было серьезных планов в отношении музыкальной карьеры. Побродяжничав в юности с гитарой, он собирался заняться фермерством. Поселился на ферме, принадлежавшей его сестре, рядом с городом Робинсвилл. В 18 лет он женился, однако спустя год его жена, которой едва исполнилось 16, умерла при родах. Больше он не пытался вести нормальную жизнь.

Встреча с еще одним известным блюзменом — Соном Хаузом (Son Hause) — укрепила Джонсона в желании стать профессиональным музыкантом. У Сона Хауза он перенял манеру вплетать ноты, сыгранные слайдом в обычный «пальцевый» гитарный аккомпанемент. После смерти супруги, Роберт Джонсон вернулся в родной Хазелхерст. В стране наступила «великая депрессия». Частью государственной программы трудоустройства было строительство шоссейной сети, и рядом с городом проходила одна из таких строек. Роберт Джонсон играл в строительном лагере, и здесь познакомился с блюзменом старшего поколения Айком Зинерманном (Цинерманном; Ike Zinnermann), благодаря которому продолжил обучение искусству игры на гитаре. Этот этап жизни Джонсона проходил в изоляции от блюзовой общины Дельты. Он опять встретился с Уилли Брауном и Соном Хаузом полтора-два года спустя, когда отправился странствовать, и те были поражены прогрессом в его игре на гитаре тем более, что прежде никаких особых способностей за ним не замечали. То обстоятельство, что Роберт Джонсон исчез из их поля зрения музыкантом-любителем, а потом вновь появился как неподражаемый виртуоз, видимо, легло в основу мифа о том, что свое искусство Джонсон купил у дьявола, продав ему душу.

В среде «благопристойных» афроамериканцев блюз считался в то время греховной «дьявольской» музыкой. Некоторые из блюзменов на этом мифе создавали себе рекламу. Певец-гитарист Томми Джонсон (Tommy Johnson) афишировал себя как «Пасынок дьявола». Айк Зиннерман утверждал, что репетировать блюз ходит после полуночи на кладбище. Таких примеров история блюза знает немало, но лишь по отношению к Роберту Джонсону это звучало правдоподобно, благодаря его исполнительскому совершенству и силе эмоционального воздействия его музыки, вкупе создававших впечатление одержимости.

Поэзия Роберта Джонсона уникальна. Она полна ярких и неожиданных образов. Но среди немногих радостных, любовных и шуточных блюзов, основным его настроением остается состояние тревоги, ожидание опасности и чувство обреченности. Так или иначе «Нечистый» поминается Робертом Джонсоном слишком часто. На протяжении нескольких десятилетий, прежде чем быть записанными на бумагу первыми историками блюза, передавались изустно легенды о его успехах у женщин, гипнотическом обаянии, всегда безупречно чистом костюме... И о его феноменальной музыкальной памяти и безупречной технике, в которой он далеко превзошел своих первых учителей. Записи Роберта Джонсона отличаются еще и тем, что только в одной из записанных им песен звучит короткое гитарное соло. В качестве аккомпанирующего инструмента его гитара действительно безупречна. Насколько поразительно сочетание четких басовых линий, ритмичных аккордов и выразительных «слайдовых» нот в его игре, иллюстрирует анекдот, рассказанный самим Кейтом Ричардсом (Keith Richards) о том, как впервые слушая пластинку Роберта Джонсона, он пребывал в полной уверенности, что играют два музыканта. На одной из нескольких сохранившихся фотографий Роберта Джонсона хорошо видны его руки с необычайно большими кистями. Некоторые нотные или аккордовые пассажи в его записях практически невозможно сыграть пальцами обычной длины.

В 1930-х годах Роберт Джонсон путешествовал по Америке, чаще пешком, или в товарных поездах, побывал в Мексике и Канаде. Он никогда не выступал в больших концертных залах. Его площадками были городские улицы и сельский пивные, лагеря строителей или лесопильни, иногда — небольшие городские клубы. В ноябре 1936, и в июле 1937 в Техасе он записал 29 песен, которые, вместе с несколькими записанными вариантами, и составляют единственное его наследие в звукозаписи и основу его нынешней известности.
Лишь несколько записей были изданы на пластинках при его жизни. Но этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание двух ярких почитателей афро-американской культуры. В конце 1938 Джон Хэммонд-старший (John Hammond Sr.) пытался найти его, чтобы пригласить в программу первых концертов серии «От спиричуэлса к свингу» в Карнеги-холл.

Однако Роберту Джонсону не суждено было выйти к действительно большой аудитории. Через два месяца после своей последней записи он умер при неясных обстоятельствах: был или зарезан, или застрелен, или отравлен. В официальном свидетельстве о смерти в графе «Причина» стоит только «Нет доктора»... И как он просил в одном из своих блюзов, его могила действительно оказалась рядом с шоссе — чтобы его «старый злой дух мог сесть на автобус и укатить».

Если его физические особенности могут отчасти объяснить легкость владения виртуозной техникой, то найти объяснение универсальной силе воздействия творчества Роберта Джонсона едва ли возможно. В основе его лежат фольклорные традиции, заключенные в узкие региональные и расовые границы — ведь большинство песен Роберта Джонсона представляют собой авторскую интерпретацию расхожих народных мелодий и сюжетов Дельты Миссисипи. Но широкая известность все же пришла к нему после того, как он сыграл свою последнюю ноту — после выхода первого долгоиграющего альбома с его записями (через три десятилетия). Этот альбом обошел мир и оказал сильное влияние на молодых музыкантов, которым предстояло переменить и представление о сути популярной музыки, и о ее месте в жизни общества: Эрика Клэптона (Eric Clapton), Джими Хендрикса (Jimi Hendrix) и членов Led Zeppelin. С появлением нового звуконосителя полное собрание записей Роберта Джонсона было издано на компакт-дисках. Отмеченное премией Grammy, оно удостоено мультиплатинового статуса по результатам продаж.

В 1980 имя Роберта Джонсона внесено в Зал славы основателей блюза (Blues Faundation Hall of Fame), в 1986 — в Зал славы рок-н-ролла.

The Complete Recordings Of Robert Johnson (Columbia 2CD, 1990)