Вольфовская школа

Наиболее значительные представители школы: Г. Б. Бильфингер (1693-1750), введший в оборот не вполне точное и потому вызвавшее возражение самого Вольфа понятие «лейбнице-вольфовская философия»; Л. Ф. Тюммиг (1697-1728), впервые выделивший онтологию в самостоятельную и основную часть системы метафизики; И. Хр. Готтшед (1700-1776) крупнейший поэт и теоретик классицизма, первый историк вольфовской школы; Ф. Хр. Баумейстер (1707-1762), автор наиболее популярных учебников по метафизике и логике, которыми пользовался Кант для чтения лекций; М. Кнутцен (1713-51) университетский учитель Канта; А. Г. Баумгартен (1714-1762), один из основателей эстетической теории в Германии; Г. Ф. Мейер (1718-1777; И. А. Эберхард (1738-1809) и др. Влияние вольфианства в той или иной степени проявлялось в творчестве многих крупнейших деятелей немецкого просвещения, философов, ученых, публицистов, педагогов и т. д.

Организационное оформление школы было связано с созданием в Берлине в 1736 «Клуба вольфовской философии», который насчитывал более 100 членов, хотя к этому времени сторонники Вольфа уже возглавляли кафедры большинства немецких университетов, сделав его философию основой национальной системы образования. Вольфианцам принадлежит важная роль в деле пропаганды достижений западноевропейской философии и науки, внедрения прогрессивных просветительских идей в различных областях общественной, политической и культурной жизни Германии, в развитии немецкого философского и литературного языка, борьбе с ортодоксально-церковной идеологией, схоластической ученостью, ханжеской и ригористической моралью пиетизма и т. д.

Менее значимы заслуги вольфианцев в плане выработки новых идей или развития собственно философского наследия своего учителя. Они занимались главным образом разработкой отдельных частей (прежде всего онтологии, эмпирической психологии, учения о предустановленной гармонии), внесением мелких дополнений в систему метафизики, незначительных уточнений и улучшений ее общей структуры, формы изложения и языка, дабы сделать ее более доступной и популярной и приспособить к потребностям университетского и школьного обучения. Выдвижение на первый план образовательных, просветительских и нравственно-воспитательных задач вело к утрате теоретической основательности и оригинальности метафизики Вольфа, все более превращавшейся в их руках в поверхностную, рассудочно-назидательную и эклектическую философию, в набор банальных истин и поучений. Своего апогея указанный процесс достиг в так называемой «популярной философии» поздних немецких просветителей, сплотившихся вокруг Х. В. Николаи (1733-1811), известного берлинского издателя многотомной «Всеобщей немецкой библиотеки» и многочисленных просветительских журналов и научно-популярных ежегодников. Возникновение популярной философии завершило процесс упадка и разложения вольфовской школы и означало ее окончательное схождение с исторической арены.

Вместе с тем в развитии немецкой и европейской философской мысли века просвещения вольфовской школе принадлежат вполне определенные и весьма важные заслуги. В частности, значительным достижением было развитие эстетической теории как особой логики чувственности, причем не как «низшей» по сравнению с рассудком ступени познания, а как вполне самостоятельной и особой способности души. Ее деятельность связана со специфическим чувством (Gefuehl) удовольствия или неудовольствия, переживаемого субъектом при восприятии вещи, со способностью оценивать ее с точки испытываемого при этом ощущения приятного или нравящегося, гармоничного, красивого и т. д. Анализ чувства удовольствия позволил Баумгартену, Мейеру, И. Г. Зульцеру и другим представителям вольфианства разработать принципы эстетики как учения о способности к эстетической оценке или суждениям вкуса (Geschmacksurteil), науки о прекрасном и возвышенном, о правилах красоты как «явившегося совершенства», о формах художественной деятельности и поэтического воображения, о гении как субъекте эстетического творчества, создать основы теории поэтики и искусства, их истории, классификации жанров и т. п.

Особенно важное историко-философское значение имели дискуссии как внутри вольфовской школы, так и с ее многочисленными оппонентами и противниками по поводу определения сущности человеческой души и разума и их отношения к телу и внешнему миру, о принципе предустановленной гармонии, проблем соотношения необходимого рассудочного и случайного чувственного познания, мышления и воли, науки и морали, знания и веры и неразрывно связанных с ними вопросов свободы и активности личности, ее индивидуальной самобытности и нравственной ответственности и т. д. Вся эта традиционная проблематика приобретала особенно актуальное звучание на фоне быстро развивающегося просветительского движения, бурного прогресса естественных и гуманитарных наук, заметных преобразований в общественной жизни и культуре и т. п. И именно в этой полемике все более наглядно обнаруживалась практическая несостоятельность и теоретическая необоснованность, внутренняя противоречивость рационалистической метафизики. Особенно заметно это стало проявляться в поздних латинских работах самого Вольфа и у ряда его учеников, доведших панлогические и онтотеологические тенденции его системы до абсурдных попыток дедуцирования всех свойств действительного мира, его случайных вещей и событий из их логической мыслимости и возможности, выведения «истин факта» из «истин разума», а закона достаточного основания — из закона противоречия и т. д., и т. п. Все это неизбежно приводило к вырождению метафизики в бессодержательную схоластику, к ее превращению в систему абсолютного детерминизма и фатализма, основанную на принципе совпадения или «гармонии» логического и реального, мыслимого и существующего, а в конечном итоге — на недоказуемом и догматически принятом постулате бытия Бога и чудесного акта творения.

Однако этот негативный результат эволюции вольфианства сыграл важную эвристическую роль с точки зрения обнаружения кризиса метафизики, осмысления его причин, а главное — поиска путей и методов его преодоления. Именно в этом направлении шли философские искания наиболее значительных немецких мыслителей середины 18 столетия: Хр. А. Крузия, И. Г. Ламберта, И. Н. Тетенса и др. Будучи непосредственными предшественниками и современниками Канта, они своей полемикой с вольфианцами во многом подготовили почву для возникновения кантовского критицизма, основным адресатом которого и была догматическая метафизика Вольфа и его последователей.

Автор: В.А. Жучков