Бергман Ялмар

Сын банкира, Ялмар Бергман родился в городе, исстари служившем торгово-перевалочным центром на пути из железорудного Бергшлагена к морю. У писателя было счастливое детство, в семье царили теплые отношения, любили литературу и театр. Бергманы часто принимали гостей — деловых партнеров и многочисленных родственников: промышленников, священнослужителей, чиновников и торговцев — словом, весь Бергшлаген.

Период ученичества, прошедший под знаком увлечения эстетикой символизма, закончился для Бергмана созданием романа-биографии «Савонарола» (1909). За ним последовала первая самобытная повесть «Завещание его милости» (1910), легко и остроумно изображающая конфликт поколений — престарелых хозяев родового поместья в Бергшлагене и их молодых наследников.

Не менее важен «бершлагенский» колорит в социально-критическом романе «Мы — Боки, Кроки и Роты: Из хроники одного города» (1912) — мозаике из бывальщин, преданий и анекдотов с мотивами провинциальной нетерпимости и классовой борьбы, возникновения церковно-филантропического и социалистического движений. Роман насчитывает более 64 персонажей, но главными к концу его становятся повзрослевшие герои «Завещания его милости».

Оба романа имели успех: отныне герои Бергмана переходят из одной книги в другую, образуя литературную область по типу «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака. На это указывает даже название следующей работы писателя — «Бергшлагенские комедии» (в трех томах: 1914, 1915 и 1916 годы). Это истории из жизни поместий и хуторов, повествующие о борьбе за землю, деньги и чувства, о самообмане любви и вытеснении правды жизни эгоистическими или подсознательными иллюзиями. Последние роковым образом влияют на судьбу героини романа «Хозяйка Сутре» (1917), подсознательные порывы влекут к разложению и загулу героя книги новелл «Истории Левена» (1913).

В отличие от Левена, повествователь «Мемуаров мертвого» высвобождается из паутины зла. Но преодоление рока, довлеющего над его родом, требует трудного решения — самоотречения, или «осознанного смирения», к которому слабый и эгоистичный герой подвигается на протяжении ряда лет. В финале он преодолевает чувство мести и, в духе шопенгауэровского или буддистского освобождения, отказывается от воли, становясь, образно говоря, «мертвым». Как ни парадоксально, но тем самым герой побеждает врагов — певца тоталитарной необходимости буржуа-конформиста Хансена и развращенного декадента молодого графа Арнфельта.

Осознанное смирение — ключевое понятие для трех наиболее значительных романов Бергмана — «Маркуреллы из Вадчепинга» (1919), «Господин фон Ханкен» (1920) и «Бабушка и Господь Бог» (1921). В одном из писем 1922 года писатель объединил их, назвав «прощаниями»: в первом случае — «с любовью и семейной жизнью», во втором — «с честолюбием и разного рода утопиями», в третьем — «с буржуазной средой», из которой он вышел. В центре первого романа трагикомическая фигура нувориша Маркурелла. В момент наивысшего торжества — финансового покорения города Вадчепинга, он узнает, что настоящий отец его сына — ненавистный ему аристократ де Лорке, и едва не сходит с ума. Подобно Иову, Маркурелл проклинает Бога за посланное ему незаслуженное наказание. Своего рода безумие овладевает и господином фон Ханкеном, престарелым героем романа, действие которого отнесено к началу 19 в. Ради мнимых почестей он, своего рода шведский Дон Кихот, идет на поступки один унизительнее другого, выступая то в роли «кавалера-любовника», то монархиста, то революционера-якобинца. На пороге смерти он признает абсурдность своих претензий, но одновременно восстает против Бога: да, он, фон Ханкен жалок, но он мог бы стать и великим, если бы судьба или случай были к нему благосклоннее.

Момент самоосознания переживает и героиня романа «Бабушка и Господь Бог». К ней в день ее 78-летия съезжаются дети и непутевый внук, когда-то сбежавший в Америку. Неожиданное появление внука, ныне выдающегося артиста, вызывает лавину воспоминаний, разрушающих картину прошлого — в результате героиня вынуждена признать: жизнь, как оказывается, нельзя переиначить по собственной воле, даже руководствуясь таким «светлым умом», как ее собственный.

В заключительный период 1920-х гг. в творчестве Бергмана преобладает лирический настрой и морализаторство: тоска по утерянному раю детства в форме юмора и бурлеска — в автобиографическом романе «Я, Юнг и Медард» (1923), меланхолия раскаяния — в романе «Фру Ингеборг, начальница» (1924), ностальгия по молодой любви — в романах «Юнас и Хелен» (1926) и «Керрман в Раю» (1927). После трехмесячной поездки в Голливуд по контракту (1923-1924) писатель все чаще жалуется на усталость, серьезно и часто болеет, сжигает себя пристрастием к алкоголю. Последней его творческой вспышкой был роман «Клоун Як» (1930) — самоанализ и беспощадное самораскрытие личности художника в момент надлома.

Продолжатель традиций Э. Т. А. Гофмана, О. де Бальзака, Ч. Диккенса и Ф. М. Достоевского, а в шведской литературе — А. Стриндберга и С. Лагерлеф, Бергман создал более 15 романов, около десятка сборников новелл и не менее полутора десятков символических и реалистических пьес. Кроме того, Бергман работал в немом кино с выдающимися режиссерами М. Стиллером и В. Шестремом. Однако главное в творчестве писателя — не его широта (хотя «Собрание сочинений» Бергмана составляет 30 томов), а самоотдача таланта, волнующего читателя до сих пор.

Автор: Б.А. Ерхов