Харитонов Марк Сергеевич

Марк Харитонов родился 31 августа 1937 года в семье служащих. Окончил историко-филологический факультет Московского государственного педагогического института (1960). Работал учителем в школе, ответственным секретарем многотиражки, редактором в издательстве. С 1969 года — профессиональный литератор. Печататься начал в 1967 году. Занимался литературной критикой и переводами с немецкого (С. Цвейг, Ф. Кафка, Э. Канетти, Г. Гессе и др.).

Первая публикация прозы Харитонова — повесть «День в феврале» в журнале «Новый мир» (1976, №4) — прошла сравнительно незаметно, но в ней уже был виден высокий интеллектуальный уровень и сложные художественные задачи, которые ставил перед собой автор. Затем последовало долгое молчание писателя, выступавшего в основном только в качестве переводчика, и лишь в 1988 году вышла его первая книга «День в феврале», куда были включены несколько повестей.

В повестях «Прохор Меньшутин» (1971) и «Провинциальная философия» (1977) разворачивается история уездного городка, пережившего революцию, коллективизацию, войну, послевоенные трудности. В сравнении с историей, ее величием и безжалостностью к людским судьбам заботы провинциалов кажутся ничтожными, но именно в этой кажущейся незначительной обыденности — для автора подлинная поэзия жизни. Герои Харитонова пасуют перед столицами, подавляющими человека, пытаясь же завоевать их, они терпят крах.

Быт занимает важное место в художественной системе Харитонова. Выписан он чрезвычайно тщательно и исторически достоверен, хотя выступает в большой мере лишь фоном для постановки экзистенциальных вопросов. Он уютен, несмотря на всю свою неказистость. В изображенном писателем мире явлен сплав истории и сказки-утопии (или антиутопии), что не только сближает его произведения с жанром философской притчи, но и создает в них особую атмосферу.

По словам Харитонова, «провинция... есть не географическое понятие, а категория духовная, способ существования и отношения к жизни, основанной на равновесии, гармонии и повседневных простых заботах — жизни, где знают цену благополучию и покою. Это как бы женственная основа бытия, залог ее теплой устойчивости: дом, очаг, семья, детская колыбель, добыча хлеба насущного, места, куда возвращаются после поисков, потрясения и жестокого к себе и другим героизма, как возвращаются после дождя и бури в натопленную сухую комнату, стыдясь признаться, точно в слабости, в естественной тяге к доброму и мягкому уюту».

Интерес к российской провинции имеет для Харитонова автобиографические корни. В очерке «Родившийся в 1937-м» он описывает места своего детства — Лосиный остров, в ту пору подмосковное захолустье. Из этих воспоминаний о пустырях, неустроенности и необихоженности пространства городского предместья, о жизни, при всей ее незамысловатости, а часто и неприглядности, полной тайного обаяния и согревающего на сквозняках истории тепла вырос городок Нечайск, где происходит действие его произведений.

В 1992 году в журнале «Дружба народов» (№№1, 2) опубликован роман Харитонова «Линии судьбы, или Сундучок Милашевича», за который писатель был удостоен впервые присуждавшейся в России литературной премии Букера.

Роман, который можно назвать интеллектуальным, был написан в начале 1980-х годов и являлся по замыслу автора продолжением ранее написанных повестей «Прохор Меньшутин» и «Провинциальная философия», вместе составлявших трилогию — своего рода эпос провинции. Филолог Лизавин разбирает архив забытого литератора начала 20-го века, умершего в конце 1920-х годов, Симеона Милашевича. Этот архив — конфетные фантики, на оборотной стороне которых владелец, подобно известному мыслителю В.В. Розанову, вел обрывочные записи. По этим обрывкам Лизавин пытается воссоздать судьбу героя, в какой-то момент обнаруживая, что и его собственная судьба складывается под воздействием философии жизни Милашевича.

Харитонов размышляет над одной из важнейших для национального самосознания проблем — стремлении русского характера к недосягаемому, его максимализме в поиске самоосуществления, из чего и рождается революционная утопия, сводящая все точки зрения на мир к одной, единственной и универсальной. Этой модели существования автор противопоставляет другую — диалогическую, предполагающую преодоление неполноты контакта человека с бытием.

Кого бы Харитонов ни рисовал, Гоголя на парижском карнавале («День в феврале»), актера-неудачника, попытавшегося довести судьбу дочери до завершенности сказки о Золушке («Прохор Меньшутин»), интеллектуалов, прячущихся за масками народности и духовности («Этюд о масках», 1972), всюду у него сталкиваются люди в масках — и человек, чья искренность, открытость и незащищенность сродни юродству. У персонажей, близких автору, юродство имеет нравственный характер: это почти всегда жалость, ставшая страстью, дошедшая до безумия. Они не подчиняются правилам исторического маскарада, не хотят играть в чреватые кровопролитием игры. Их нежелание отдает святостью и противоположно не только законам мира, но и инстинкту самосохранения.

В ранних своих повестях автор часто прибегает к иронии. Хотя уже в повести «Два Ивана» (1980), где сталкиваются два Ивана — царь, олицетворяющий все исторические силы, и чудик, пытающийся жить по неписанному уставу совести, иронии почти не остается. Прошлое здесь кажется безумным, здравый же смысл воплощает только Агасфер, лицо мифическое. Безумию истории здесь противостоит слепая, не считающаяся с реальностью, юродивая доброта.

Большинство произведений Харитонова отличаются фрагментарностью. Единицей текста является абзац, передающий мысль, действие, мотив и сохраняющий внутри себя логическую связь, между абзацами — пустота, так же как и между событиями, и в этой структуре — авторская философия: правда принадлежит не логике, часто вводящей в заблуждение, а целостности бытия, из которой, собственно, и вырастает дух жизни.

Автор: Е.А. Шкловский