Фетти Доменико

Начинал свою художественную карьеру в Риме, в 1613 — переехал в Мантую, где до 1621 года состоял на службе у герцога Фердинанда II Гонзага. В дальнейшем его деятельность развивалась главным образом в Мантуе. Сформировался он в эпоху позднего Возрождения, учился в Риме у маньериста Л. Карди (прозвище Чиголи), но на манеру Фетти в наибольшей степени оказало знакомство с произведениями Караваджо и мастеров его круга, немецкого живописца А. Эльсгеймера, а также впечатления от произведений Рубенса. Работы великого фламандца Фетти мог увидеть впервые в Риме во время обучения в иезуитском колледже, расположенном около палаццо Колонна, где работал библиотекарем брат Рубенса Филипп. Картины Рубенса имелись и в собрании герцога Гонзага. Через известного римского патриция, маркиза А. Маттеи, представителя герцога Гонзага в Риме, Фетти познакомился с известными меценатами, коллекционерами, среди которых был и кардинал Монтальто, племянник папы Сикста V, настоятель церкви Сан Лоренцо ин Дамаско, где Фетти исполнил свою первую работу «Ангелы у изображения Мадонны с младенцем». Светлые тона картины напоминали палитру Чиголи.

Фетти прожил недолгую жизнь, его творчество развивалось в период всего двух десятилетий 17 в. В его живописном наследии произведения многих жанров — однофигурные композиции с аллегорическим или библейским персонажами, портреты, картины кабинетного формата на библейские, мифологические или аллегорические темы (в том числе и известный цикл из 12 или 13 картин на сюжеты из евангельских притч, хранящихся в различных европейских музеях), которые Фетти начал писать в конце своего пребывания в Мантуе.

Произведения Фетти не датированы, поэтому трудно установить последовательность их исполнения. По-видимому до 1613 года были созданы композиции с одним аллегорическим или библейским персонажем — «Меланхолия» (Лувр), «Давид» (Дрезден, Картинная галерея), «Артемизия» (Нью-Йорк, частное собрание), «Плачущий Св. Петр» (Вена, Художественно-исторический музей), «Самоубийство Клеопатры» (частное собрание). В образе Св. Петра художник, возможно, изобразил отца, обратившись к сюжету из книги «Слезы Св. Петра».

Крылатого Гения с гравюры Дюрера напоминает Меланхолия, а египетская царевна предстает в тосканском костюме. В рассказе о безутешной вдове императора Галикарнаса Мавсола Артемизии и о библейском красавце Давиде художник тоже проявляет много фантазии, театрализуя образы, с лирической интонацией повествуя прежде всего о человеческих переживаниях. Свободный мазок и звучные краски напоминают манеру Рубенса, а сильная моделировка светом и тенью — приемы караваджистов. Уже в мантуанский период были написаны еще две однофигурные композиции — «Кающаяся Магдалина» (1617, частное собрание) и «Давид с головой Голиафа» (1617-19, Венеция, Галереи Академии). Сидящая у Распятия Магдалина выглядит, скорее, персонажем одноименного балета на музыку Кл. Монтеверди по поэме Дж. Б. Алдреини, ставившегося при дворе герцога Гонзага. А библейский Давид — персонажем инсценировки в живописном театральном костюме.

В Мантуе Фетти создал много алтарных образов в церквях, портретов членов семейства герцога. Для монастыря Св.Урсулы, основанного супругой герцога Маргаритой Гонзага, им были исполнены росписи четырех люнетов (1619-20) с изображением эпизодов из ее жизни, а также в 1616-19 гг. — станковые композиции на темы истории Христа («Молитва в Гефсиманском саду», «Коронование тернием», «Христос среди солдат» — Рим, Галерея Кор-сини; «Приумножение хлебов и рыб» — Мантуя, Королевский дворец). В сценах из истории Христа в наибольшей степени проявилось воспринятое от Караваджо и его последователей стремление реалистически правдиво и с глубокой религиозностью повествовать о сильных человеческих чувствах, о борьбе добра и зла. Свобода в истолковании сюжетов из Легендарной истории присуща небольшим полотнам, исполненным в последние годы пребывания в Мантуе — «Бегство в Египет» (Вена, Художественно-исторический музей) и четырем картинам на тему жизни Товии («Исцеление Товита», Санкт-Петербург, Эрмитаж; остальные 3 — в других собраниях). Правдивость конкретных деталей всегда сочетается в них с фантазией, глубоким лиризмом в рассказе о событии. Пейзаж в полотне «Бегство в Египет» привносит трагические ноты в сцену с изображением Марии и Иосифа, увидевших на пути в Египет тела двух убитых младенцев.

В Мантуе был создан портрет Винченцо Авогардо (Лондон, Букингемский дворец), регента одной из церквей; полотна «Поэт» (Лондон, Институт Курто); «Портрет Актера» (Эрмитаж), на котором, возможно, изображен комик Франческо Андреини с маской в руке, брат известного драматурга и актера Дж. Б. Андреини; «Портрет человека с золотым кубком и книгой» (ок. 1620, частное собрание), возможно, коллекционера Н. Авеллани, друга художника. Фетти любил создавать камерные портреты, его привлекал разнообразный внутренний мир портретируемых, но в каждом образе присутствует и некоторая театрализация, тонко характерной деталью подчеркнут круг интересов человека, его социальное положение. Образы «поэтов», возможно, были созданы для украшения «Зала муз» во дворце герцога Гонзага. Поэты и музы изображены на стенах зала, как аллегории различных литературных жанров. Образ старого и молодого поэтов из собрания Института Курто написаны с натуры, в теплой красно-коричневой гамме Рембрандта.

С придворной культурой Мантуи связано полотно «Геро и Леандр» (Вена, Художественно-исторический музей), написанное уже в Венеции, куда Фетти прибыл по поручению герцога Гонзага. Драма «Плач Леандра» на стихи Дж. Б. Марино и музыку Дж. Монтеверди часто ставилась в театре. Живописно смотрятся фигура рыжеволосой наяды и желтый плащ Леандра в ночном морском пейзаже, напоминающем своей таинственностью полотна Эльсгеймера.

Еще в Мантуе художником была начата работа над циклом из 12 (или 13 полотен) для дворца в Мантуе на сюжеты из евангельских притч. Им самим с них было сделано много копий и повторений. Назидательные сюжеты Фетти наполнил свежим человеческим содержанием, с житейской достоверностью, обилием конкретных деталей и с большой фантазией выстроив каждую сцену. Они написаны с экспрессией и легкостью мазка, колорит каждой сцены эмоционально тонко способствует раскрытию смысла притчи. В «Притче о потерянной драхме» (Дрезден, Картинная галерея) свет поставленной на пол свечи таинственно освещает бедное крестьянское жилище, а в полотне «Притча о добром самаритянине» (там же) написанный в серой тональности пейзаж усиливает чувство сострадания к раненому иудею, чьи раны маслом и вином излечивает самаритянин. Ценность прощения («Притча о блудном сыне»), сострадания, противопоставление добра и зла («Притча о злом рабе», Дрезден, Картинная галерея), щедрости и скупости («Притча о работниках на винограднике», частное собрание), бедности и богатстве преподносится художником в притчах без дидактики, с большим поэтическим тактом и умением превратить легендарное событие в конкретную обыденную сцену.

Фетти оказал большое влияние на развитие жанровой живописи 17 в.

Автор: Е.Д. Федотова