Стивенсон Роберт Льюис

Роберт Стивенсон родился 13 ноября 1850 года в Эдинбурге. Дед, отец и дядя Стивенсона были инженерами, изобретателями, строителями маяков; мать принадлежала к старому родовитому клану Бальфуров. Стивенсон учился на инженера, потом на адвоката, но в конце концов избрал литературную стезю.

Его судьба отмечена самоутверждением перед лицом трудных, а то и роковых обстоятельств. Он долго искал свой путь в литературе и только в самые последние годы жизни стал преуспевающим автором — первым в британской литературе профессиональным писателем, живущим литературным трудом. Он полюбил разведенную американку с двумя детьми и женился на ней, вопреки воле отца. Вся жизнь его, можно сказать, протекала под знаком унаследованного от матери недуга легких, а с началом кровохаркания в 1879 году — под знаком смерти.

Первым печатным выступлением Стивенсона стала брошюра «Пентлендское восстание», изданная на деньги отца в ста экземплярах (1866). Но подлинным дебютом стала публикация эссе «О дорогах», опубликованное в одном из журналах в 1873 году (с тех пор почти все свои художественные произведения он сначала «пропускал» через периодику и лишь затем печатал отдельными изданиями). Славу ему принес «Остров сокровищ» (1882), упрочили исторический роман «Черная стрела» (1883) и сборник «Детский цветник стихов» (1885). Уже маститым автором он после кончины отца предпринял на завещанные им деньги путешествие вместе с матерью и семьей в Америку. Оттуда они отправились в долгое плавание по Южным морям.

В январе 1890 года Стивенсон купил участок земли на острове Уполу и построил там дом. На Самоа состояние писателя значительно улучшилось, мать и жена тоже чувствовали себя хорошо. Местные жители не просто уважали — почитали Стивенсона и дали ему имя Тузитала, что на местном языке означало «Сказитель». Стивенсон стал всемирно известным автором, да и работалось ему на редкость успешно. В этот последний период жизни он многое написал, в том числе «Владетеля Баллантрэ» (1889), проникновенное бескомпромиссное исследование исторической драмы Шотландии и национального характера «изнутри»; «Катриону» (1893), роман о приключениях и юной любви, продолжение истории Дэвида Бальфура, начатой в «Похищенном» (1886); оставшийся неоконченным роман «Уир Гермистон», который, по мнению многих, мог бы стать его лучшей книгой. Здесь, на пике творческого взлета, его и настигла скоропостижная легкая смерть от инсульта.

На написание «Острова сокровищ» Стивенсона натолкнула нарисованная им карта некоего загадочного острова, где захоронен клад, и настойчивые просьбы пасынка-школьника Ллойда Осборна, впоследствии друга и литературного секретаря Стивенсона, придумать про эту карту и рассказать «историю». Так возникло захватывающее повествование, вобравшее почти все, что ныне связывается с представлением о приключенческом жанре: опасное плавание, затерянный остров с брошенным на нем человеком, пираты, проклятый клад, тайный заговор, невероятные зигзаги интриги и прочее, вплоть до застревающих в памяти фраз, годных на разные случаи жизни. «Удачу Билли Бонсу», например, или «Мертвые не кусаются», или слова зловещей пиратской песни: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, / Йо-хо-хо, и бутылка рому!»

Классический приключенческий роман, из лучших (если не лучший) в мировой литературе, «Остров сокровищ» востребован во все времена не только из-за непревзойденной фабулы, но и благодаря ярким, очень разным и в то же время безошибочно шотландским характерам юного повествователя Джима Хокинса, доктора Ливси, сквайра Трелони и других. Тут не найти не то что двух похожих шотландцев – двух похожих пиратов. И самый завораживающий, наделенный, при том что воплощает зло, некоей притягательной силой персонаж романа — одноногий Джон Сильвер, бывший квартирмейстер капитана Флинта, слывшего жестоким даже по отнюдь не вегетарианским пиратским меркам. Прототипом этого велеречивого, безжалостного, однако умудренного в житейском плане авантюриста был друг писателя — поэт, издатель и критик Уильям Хенли, лишившийся ноги из-за костного туберкулеза. Характер Хенли Стивенсон, по его словам, подверг «психологической хирургии», для чего понадобилось «…откинуть его (прототипа) утонченность и все достоинства высшего порядка, ничего ему не оставить, кроме его силы, храбрости, сметливости и неистребимой общительности, и попытаться найти им воплощение где-то на уровне, доступном неотесанному мореходу».

Сильвер тем и привлекает, что это неодномерный характер. Двойственность человеческой натуры, ее неоднозначность интриговала Стивенсона. По настоянию Хенли и в расчете на успех они вместе написали драму «Дикон Броуди» (1878) о почтенном и набожном краснодеревщике, который днем занимался своим ремеслом, а по ночам – грабежами со взломом. Этот тип занимал Стивенсона еще в отрочестве — как наглядное и исторически достоверное соединение взаимоисключающих, казалось бы, начал в одном человеке. Работа над пьесой оживила его интерес к парадоксу двойничества, а увиденный впоследствии кошмарный сон помог сложиться замыслу. Стивенсону, по его словам, приснилось, как запертый в комнате человек выпивает эликсир и становится другим существом. В итоге возникла повесть «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (1886) — о враче, который изобретает снадобье, позволяющее ему превращаться в человеческое воплощение своих дурных качеств. Это воплощение доктор Джекил назвал мистером Хайдом. В конечном итоге изобретение погубило изобретателя, а повесть осталась одной из лучших в мировой литературе философских притч о двойничестве. Наряду с чудовищем Франкенштейном и вампиром Дракулой раздваивающийся доктор Джекил/мистер Хайд стал культовым персонажем мирового кинематографа ужасов.

Стивенсону и ряду младших его современников — Майн Риду, Г. Р. Хаггарду, Дж. Конраду, Б. Стокеру, А. Конану Дойлу, отчасти Киплингу – обязано своим существованием течение, получившее на Британских островах название «неоромантизм». Неоромантики тяготели к сложным и необычным сюжетам, неординарным характерам, экзотике места и обстоятельств действия. Они не принимали житейского уклада, догматической морали и размеренной скуки буржуазного существования второй половины 19 века. Если они и обращались к современной им британской действительности, то под их пером, как в произведениях Конана Дойла о Шерлоке Холмсе, она представала не прозаической, будничной, а сенсационной своей стороной.

Неоромантизм Стивенсона был особого свойства. Его персонажи и в самых фантастических обстоятельствах действуют в строгом соответствии со своими характерами. Стивенсон соединил психологическую прозу с приключенческой и фантастической, и в этом особое очарование его лучших творений. Здесь он выступал предтечей Конрада, который, развивая его открытия, явил в аналогичном экзотическом обрамлении рафинированный, изощреннейший психологизм.

Автор: В.А. Скороденко