Симулякр

Одна из наиболее разработанных версий теории симулякра принадлежит Ж. Делезу. В работах «Платон и симулякр» и «Логика смысла» он стремится вернуться к самим истокам западной метафизики, чтобы показать скрытые теоретические возможности, вытесненные традицией платоновско-гегелевской метафизики.

По мнению Делеза, традиционный строй западной философии обращен к порядку идей и их истинных подобий, который устанавливается в платонизме. Однако настоящее противостояние обнаруживается не между идеями и вещами-подобиями, а между самим этим порядком и миром симулякров — неистинных подобий, которые никогда не могут быть схвачены идеей. Если онтология идей и подобий присваивается философией, то игра симулякра становится вотчиной софиста. Диалектика греческих философов является не столько способом познания, сколько генеалогическим методом, позволяющим отсечь претензии симулякров на истинное подобие. Если идея задает бытие как «сущность», то есть нечто сохраняющее свое собственное определение и потому являющееся условием познания, то симулякр связан с бытием как становлением. В дальнейшем Делез развивает тему симулякра, обращаясь к теории стоиков о «бестелесных событиях», литературной игре некоторых писателей 19-20 вв. (прежде всего, Льюиса Кэррола), психоанализу. Общий мотив рассуждений о симулякре сводится к попытке преодоления платоновского образа философии («образа мысли») и построения новой онтологической схематики.

Теория симулякра у Делеза носит по необходимости «позитивный» характер, показывая такое преобразование онтологии, которое отказывается от «иерархического» распределения сущего, зависимого от отождествления бытия и единого. Привязка знака к «реальности» или «субъекту» в такой теории оценивается в качестве признака «деспотического» мышления, которое подрывается логикой симулякра. В отличие от такого способа теоретизации, в ряде работ Ж. Бодрийара, а также таких исследователей, как Ж. Липовецкий, симулякр рассматривается как предельный момент логики вытеснения неэкономических, символических социальных связей. По мысли Бодрийара, симулякр — конечный этап эволюции знака, окончательно вытесняющей амбивалентность символического обмена. Последний обнаруживается в таких социальных формах, как дар и жертвоприношение. Знак, покоящийся на принципе эквивалентности (означающего и означающего, меновой стоимости и потребительной), вытесняет не референт, как принято думать, а особое измерение социальности, противостоящее всей сфере политической экономии знака, то есть немыслимый в современном обществе символический обмен. Современность симулякров — это царство универсального кода, благодаря которому знаки извлекают социальную и «природную» реальность и помещают ее в качестве означающих, элементов того же кода, в собственную систему, например, в масс-медиа. Симуляция проходит несколько этапов, среди которых Бодрийар различает симуляцию как подделывание, промышленную симуляцию, то есть производство, и современную симуляцию «гиперреальности», в которой серийные знаки отменяют само представление о «вытеснении» и «скрытии». Противостоять порядку симулякров, по мысли Бодрийара, можно лишь косвенно, например, благодаря «совращению».

В современном философском языке понятие симулякра приобрело расширительное значение, которое апеллирует как к обыденному словоупотреблению («симулякр» как обман, обманка, иллюзия, поверхностный эффект), так и к уже упомянутым теориям. Немалую роль «симулякры» и «симуляции» сыграли в современном искусстве с его характерным смещением в сторону «видео-арта».

Автор: Д.Ю. Кралечкин