«Неоконченная пьеса для механического пианино», СССР, Мосфильм, 1976, цв., 103 мин.
В основе фильма — пьеса Чехова «Платонов», а также мотивы чеховских рассказов «Безотцовщина», «В усадьбе», «Учитель словесности», «Три года», «Моя жизнь».
Не ностальгия, не умиленность движет современным режиссером, а стремление вскрыть истоки кризисных явлений, следствия которых столь явно обнаружили 70-е. Михалков пристален и точен в распознании болезни. Персонажам этой пьесы нужен беспрерывный маскарад, конденсирование переживаний, экзальтация страстей, поддерживающих в каждом из них иллюзию жизни. Без доли сентиментальности постановщик демонстрирует их несостоятельность. Учитель Платонов с его обличениями и театральными порывами; врач Терлецкий, ненавидящий больных и свои занятия, изменяющий своим обязанностям ради сомнительного удовольствия быть в среде себе подобных; пасынок генеральши и его жена, разжигающие себя сентенциями и риторическими речами о сладости простой жизни, — все эти персонажи мнят себя героями драмы, может быть, даже трагедии, но режиссер вслед за Чеховым (считал же драматург, что пишет комедии!) видит представленное сквозь призму другого жанра — драма становится фарсом. Выслушивая манифесты, поток признаний и откровений, наблюдая за бессмысленным существованием этих обитателей дворянских гнезд, Михалков исследует «пространство безвременья». Образ механического пианино, бубнящего веселую полечку, словно подчинил себе всех и вся, лишил людей воли и ответственности даже за свою судьбу. Под ее звуки легко фиглярствовать, дурить, играть чужие роли. Прекрасен мир природы. Но на этом реальном фоне — мнимые люди, фальшивые страсти, бессмысленное паразитическое существование. Весь комплекс выразительных средств приведен Михалковым в действие. Пластическое совершенство внутрикадровых построений; живописность и виртуозность операторского видения; ритмичность и согласованность темповых смен; блистательный актерский ансамбль, в котором «сольный номер» имеет самостоятельное значение, но истолкован как часть целого — все было строго определено авторской концепцией, которой и был подчинен каждый элемент кинематографической речи. В авторском высказывании была острая критическая нота. Михалков выступил против торжества искусственности, против бессмысленного самобичевания, против притворства и лжи. Можно предположить, что пафос картины был отчасти обращен и на себя: строго приговаривалась игра в «чужое», надевание масок, сокрытие своего под чужой личиной. Своевременность фильма была очевидной, но это своевременное действительно выводило реальность 70-х из автоматизма восприятия, позволяло понять смысл и драму современного существования.
В ролях: Александр Калягин, Елена Соловей, Евгения Глушенко, Антонина Шуранова, Юрий Богатырев, Олег Табаков, Николай Пастухов, Павел Кадочников, Никита Михалков, Анатолий Ромашин, Наталья Назарова, Ксения Минина, Сергей Никоненко, Сережа Гурьев.
Режиссер: Никита Михалков.
Авторы сценария: Александр Адабашьян, Никита Михалков.
Оператор: Павел Лебешев.
Художники-постановщики: Александр Адабашьян, Александр Самулекин.
Композитор: Эдуард Артемьев.
Используемая музыка: Гаэтано Доницетти, Ференц Лист, Сергей Рахманинов.
Звукорежиссер: Валентин Бобровский.
Монтаж: Людмила Елян.
Гран-при «Большая Золотая раковина» МКФ в Сан-Себастьяне-77; Премия «Золотая пластина» МКФ в Чикаго-78; Гран-при Союза художников кино и телевидения Югославии МКФ лучших фильмов мира «ФЕСТ» в Белграде-78; Премия «Давид ди Донателло» (удостоен Н.Михалков) за лучший иностранный фильм в итальянском прокате 1978 года; Специальный приз жюри за высокое исполнительское мастерство (актер А.Калягин) МКФ в Картахене-77; Лучший актер 1977 года (А.Калягин) по опросу журнала «Советский экран».