Моранди Джорджо

Моранди родился в Болонье и всю жизнь провел в своем родном городе. В своей мастерской на виа Фондацца он работал в своих излюбленных жанрах — натюрморте и пейзаже, еще в юности заявив о себе как художнике, работающем в нехарактерной для психологически острого социального искусства 20 в. неангажированной живописи или, как говорят итальянцы, desimpegnio.

Моранди редко покидал Болонью, став с 1914 преподавателем Академии художеств по кафедре рисунка. Однако юношеские впечатления, полученные во время поездок по Италии, оказали значительное влияние на его формирование как живописца. В 1909 он побывал на Венецианском биеннале, в 1911 — на Всеитальянской выставке в Риме, где демонстрировались произведения художников из других стран. Здесь он познакомился с живописью французских импрессионистов и Сезанна. Большое значение имела и поездка во Флоренцию, где он изучал классическое наследие и особенно привлекшие его внимание полотна мастеров кватроченто и флорентийских «маккьяйоли» (от ит. machia — пятно).

К периоду 1911-13 гг. относятся первые пейзажные полотна, в которых сказалось увлечение пленэрной живописью флорентийских мастеров второй половины 19 в. («маккьяйоли»), оказавшей влияние и на других крупных итальянских мастеров начала 20 столетия (О. Розаи, А. Този, А. Соффичи, Ф. де Пизиса, Р. Де Града), обратившихся к национальной пейзажной традиции. Моранди выделил для себя и ранние пейзажи Сезанна, добиваясь пластической определенности форм в пленэре, работая цветовым пятном, вобравшим в себя градации света и тени.

О неуловимой хрупкой красоте окружающего предметного мира повествуют ранние натюрморты Моранди, как, например полотно «Бутыли и ваза для фруктов» (1916) из миланского собрания Маттиолли, в котором акцентирована естественная простота в подборе предметов, пластика их форм, искомая гармония в их сопоставлении.

Ранние «метафизические» натюрморты 1918-1919, напротив, исполнены суховатой пластики геометрических форм, как, например, в полотнах из миланской коллекции Э. Джези и частных собраний Флоренции. С кругом мастеров, объединившихся вокруг журнала «Пластические ценности» (Valori plastici) Моранди сблизился в 1914, впервые приняв участие своими работами в выставках в Болонье и Флоренции, на которых демонстрировали свои произведения футуристы и художники, впоследствии увлекшиеся идеями метафизической живописи. В полотнах 1918-19 изображен обычный для мастеров этого направления набор предметов — головы манекенов, кубы, шары, которые, будучи соединенными воедино, не рождают чувства гармонического согласия вещного мира, обычно присущего постановочному натюрморту а создают ощущение изолированности, отчужденности объемных форм, Однако в работах художника этих лет тонко сохранена не нарушенная им грань между реальностью и неким иррациональным миром, воплощенным в произведениях «метафизиков» с манекенами, масками, предметами, имеющими символический смысл.

В атмосфере «черного двадцатилетия» или «arte de regime», как называют в Италии годы фашистского тоталитарного государства, искусство Моранди, как и все живое в итальянской культуре, звучало диссонансом оптимистическому, ложноклассическому стилю империи Муссолини. Чистый, лирический голос художника пробивался сквозь искусство, говорившее языком вымученных метафор. В живописи Моранди звучал протест художника, отстаивавшего свое поэтическое видение мира в противовес той самой nazionalita, то есть ложно трактованной национальной традиции, к следованию которой призывал националистический миф о «великой Италии». В 1920-е гг., полные для итальянской интеллигенции разочарований и раздумий, а порой, и вынужденной молчаливой пассивности, Моранди сближается с кругом антифашистски настроенной болонской интеллигенции, сплотившейся вокруг журнала «Ронда», вдохновленного идеями Б. Кроче о нравственном и духовном возрождении страны. Натюрморты Моранди этих лет, подобно поэзии С. Квазимодо, У. Саба, Э. Монтале, своей суровой простотой и лаконизмом противостояли фальшивому и льстящему официальному искусству. Холодная виртуозность исполнения «метафизических» натюрмортов сменилась большей колористической свободой и мягкой живописной манерой исполнения. («Натюрморт с бутылями, белыми кофейником и блюдом, керосиновой лампой», 1929, Милан, собрание Джези).

Еще в 1930 Джордже Моранди избирается почетным членом Академии Болоньи, его имя пользуется заслуженным авторитетом в кругах учеников. В период взлета демократического искусства после войны он продолжает работать в жанрах пейзажа и натюрморта, развивая в последнем традиции североитальянского натюрморта, заложенного Караваджо и развитого мастерами 18 столетия, работавшими в Болонье (Дж. М. Кресни, К. Маджини, А. Резани). В его полотнах («Большой натюрморт с семью предметами в форме тондо», 1945, частное собрание) естественные в своей простоте предметы утрачивают торжественную представительность натуры и рождают чувство гармонии человеческого уютного домашнего существования. Игра цветных теней и рефлексов, более определенная на близких предметах и чуть пригашенная отсветами преломленного света на более отдаленных поверхностях, привносит в натюрморты богатство колористических оттенков.

В североитальянском селении Гриццано Моранди создает в 1940-е свои лучшие пейзажи. Легко «читаемые» цветовые зоны создают впечатление мозаики из пятен взаимодополнительных цветов в его картинах, сохраняющих спокойную ясность колористического строя. Еще в 1912 Моранди впервые обратился к офорту, традиционному виду графики мастеров северной Италии. В период 1940-х он особенно много работает в нем, создавая виды Гриццано и Поджо. Густым перекрестным штрихом он добивается глубоких контрастных тонов, выявляющих пространственные планы, эффекты света и тени.

При всем интересе Моранди к пейзажу главное месте в его творчестве принадлежало, однако, натюрморту. В поздний период он сравнит его по широте заложенных в нем пластических возможностей с архитектурой. Полотна этого времени («Натюрморт», 1951-52, Турин, собрание П. Россини) отличаются поиском более сложной, «музыкальной» цветовой ритмики. Сближенные пятна холодных и теплых цветов, взятые в несколько ослабленной тональности, создают как бы новое «самостоятельное» цветовое пятно, контрастирующее с холодным фоном. В натюрмортах Моранди плавно льющаяся мелодия каждого цвета, как бы завершается мажорным полифоническим звучанием нового цветового образования.

В эти годы, когда в Италию хлынул поток массовой культуры, искреннее и полное лирической экспрессии искусство Моранди было для мастеров молодого поколения примером искусства, сохранившего независимость от нарочитой декларативности в погоне за модой.

Имя этого художника, прочно вошедшее в историю искусства Италии 20 столетия, по праву может быть включено в плеяду классиков мирового искусства. Творчество Моранди было на редкость цельным, лишенным всяких метаморфоз. В отличие от многих его современников, эстетические взгляды которых претерпевали резкие изменения, позиция художника оставалась неизменной, как и его глубоко индивидуальное живописное видение мира, окрашенное лирическим восприятием натуры. Жизнь Моранди никогда не была окружена легендой, часто сопровождающей больших мастеров. О его творчестве написаны серьезные искусствоведческие исследования, современники оставили воспоминания о художнике. Музеи Нью-Йорка, Дюссельдорфа, Парижа, Гааги считают честью иметь его произведения. Двумя картинами, приобретенными еще в конце 1920-х гг. музеем Новой западной живописи, обладает и Эрмитаж.

Автор: Е.Д. Федотова