Лесков Николай Семенович

Внук священника, Лесков всегда подчеркивал свою родовую связь с сословием, изображение которого считал своей «специальностью» в литературе. Хотя отец Лескова «не пошел в попы», семинарское воспитание определило его духовный облик. Заседатель Орловской уголовной палаты, «превосходный следователь», получивший дворянство по выслуге и женившийся на девушке из дворянской семьи, в 1839 году он вышел в отставку, купил хутор в Кромском уезде и уехал из Орла со всей семьей (из семерых его детей писатель был старшим). В деревне Лесков сошелся с крестьянскими детьми, до «мельчайших подробностей» узнал «простонародный быт». Детские воспоминания дали ему материал для рассказов «Несмертельный Голован» (1879), «Пугало» (1885), «Юдоль» (1892).

Первоначальное образование Лесков получил в доме богатых родственников. В 1841 году он поступил в орловскую гимназию, но учился неровно и в 1846 году, не выдержав переводных экзаменов, начал службу писцом в Орловской палате уголовного суда. В те годы он много читал, вращался в кругу орловской интеллигенции. Внезапная смерть отца и «бедственное разорение» семьи изменили судьбу Лескова. Он переехал в Киев, под опеку дяди, профессора университета, и стал служить в Киевской казенной палате. Влияние университетской среды, знакомство с польской и украинской культурами, чтение А. И. Герцена, Л. Фейербаха, Л. Бюхнера, Г. Бабефа, дружба с иконописцами Киевско-Печерской лавры заложили фундамент разносторонним знаниям писателя.

В 1857 году Лесков стал служить в частной компании дальнего родственника, англичанина А. Я. Шкотта. Коммерческая служба требовала беспрестанных разъездов, жизни «в самых глухих захолустьях», что давало «обилие впечатлений и запас бытовых сведений», нашедших отражение в ряде статей, фельетонов, заметок, с которыми писатель выступал в киевской газете «Современная медицина», в петербургских журналах «Отечественные записки» и «Указатель экономический» (здесь в 1860 году состоялся его печатный дебют). Статьи Лескова касались практических вопросов и носили по преимуществу разоблачительный характер, что создавало ему немало врагов.

С переездом в Петербург в 1861 году началась интенсивная работа Лескова в периодике. Он быстро стал заметным публицистом. Вскоре в печати появились и его первые беллетристические опыты — жанровые картинки, путевые заметки, нравоописательные очерки. Лесков вошел в литературу как знаток духовной и бытовой жизни народа. Об общественной позиции писателя в те годы свидетельствует его полемика с «Современником», наиболее авторитетным журналом левой ориентации. Хотя сам Лесков, видимо, прошел через увлечение социализмом и в его окружение входили литераторы-радикалы, в начале 1860-х годов он выступал уже как последовательный противник революционных преобразований и этих взглядов придерживался до конца жизни. Оглушительный резонанс приобрела его статья по поводу петербургских пожаров 1862 года, сопровождавшихся слухами о поджигателях-революционерах. Писатель потребовал от правительства немедленного опровержения или доказательства этих слухов. Радикалы сочли его выступление за донос и открыли кампанию травли писателя, что навсегда оставило болезненный след в его памяти.

С января 1864 года начал печататься роман Лескова «Некуда», окончательно подорвавший репутацию писателя в левых кругах. Современники восприняли роман как клевету на «молодое поколение», хотя, помимо «шальных шавок» нигилизма, писатель нарисовал и искренно преданных социализму молодых людей, поставив их в ряду лучших героев романа (в основном — сторонников постепенного реформирования страны). Главная мысль Лескова — бесперспективность революции в России и опасность неоправданных социальных жертв — провоцировала неприятие романа в 1860-е годы Лесков был объявлен «шпионом», написавшим «Некуда» по заказу III Отделения. Столь бурная реакция объяснялась и откровенной памфлетностью романа: Лесков нарисовал узнаваемые карикатуры на известных литераторов и революционеров. Антинигилистические мотивы, звучавшие и в других его произведениях 1860-х годов, а также роман «На ножах» (1870), где показан внутренний крах революционной мечты и нарисованы «мошенники от нигилизма», усугубили неприязнь к Лескову в кругу радикальной интеллигенции.

Его лучшие произведения тех лет — рассказы «Леди Макбет Мценского уезда» (1865), «Воительница» (1866), хроники «Старые годы в селе Плодомасове» (1869) и «Захудалый род» (1874) — прошли почти незамеченными.

Поворотным событием в судьбе Лескова стала хроника «Соборяне» (1872), продемонстрировавшая даже предубежденным читателям масштаб его художественного дарования. За внешне непритязательным рассказом о «житье-бытье обитателей старгородской поповки» проступает обобщенный образ национального бытия и самостоятельная концепция русской жизни. Борьба главного героя хроники священника Туберозова с «вредителями русского развития» (как нигилистами, так и равнодушными администраторами) — внутренняя пружина и смысловой центр повествования. Духовенство, вопреки инерции общественного мнения, трактуется в хронике и как сословие, хранящее традиционные ценности, и как социальная среда, откуда можно ожидать спасения для раздираемой противоречиями пореформенной России. Снискавшие широкий читательский успех рассказ «Запечатленный Ангел» (1872) и повесть «Очарованный странник» (1873) примыкают к «Соборянам» масштабом обобщения: на ограниченном сюжетном пространстве писатель создал художественную модель всей России. Оба произведения выдержаны в сказовой манере (см. Сказ): автор «прячется» за рассказчика, избегая однозначных оценок. В дальнейшем сказовая форма стала самой продуктивной у Лескова, давшей характерные образцы его стиля («Левша», 1881; «Тупейный художник», 1883 и др.).

Начиная с 1860-х годов и до последних дней Лесков много писал о религиозной жизни русского общества. Он входил в мир старообрядцев и сектантов, личностно принимая пафос поиска истинной веры. К 1880-м годам в его взглядах обозначился интерес к протестантизму и разрыв с православием («у нас византиизм, а не христианство»), что привело в итоге к проповеди внеконфессионального христианства и сближению с толстовством (см. Толстовцы). Эволюция писателя от рассказа «На краю света» (1875) — художественной апологии национального православия, к очеркам «Мелочи архиерейской жизни» (1878), «Синодальные персоны» (1882), повести «Полунощники» (1891), где писатель выступал язвительным критиком официальной церковности, закономерно привела в 1880-е годы к его «возвращению» в либеральную прессу и к постепенной реабилитации Лескова в общественном сознании. Вскоре на материале сюжетов, извлеченных из «Пролога» (древнерусского сборника житий и сказаний), Лесков написал серию «легенд» из жизни первохристиан («Повесть о богоугодном дровоколе», 1886; «Скоморох Памфалон», 1887; «Зенон-златокузнец», 1890), превратив их в художественную проповедь «хорошо прочитанного Евангелия». Эти произведения, наряду со множеством поздних повестей и рассказов, пронизанных неприятием «церковной набожности, узкой национальности и государственности», упрочили за Лесковым репутацию писателя широких гуманистических взглядов.

До конца дней Лесков оставался художником-экспериментатором. Жанровое новации — новеллы-анекдоты, сказки, легенды, мемуарные повести, «рассказы кстати» — предполагали и стилистическое разнообразие. Лесков был блестящим стилизатором, имитировавшим язык 18 в. (цикл рассказов «Заметки неизвестного», 1884), владевшим эзоповской манерой («Заячий ремиз», 1894), любившим красочный стиль (легенда «Прекрасная Аза», 1887), умевшим писать и изысканно просто (рассказ «Под Рождество обидели», 1890).

По достоинству Лескова-художника оценили только в 20 веке, когда появились статьи М. Горького о его новаторстве и драматичной творческой судьбе, работы Б. М. Эйхенбаума о сказовой манере Лескова, иллюстрации Б. М. Кустодиева, опера Д. Д. Шостаковича «Катерина Измайлова» (по «Леди Макбет Мценского уезда»), многочисленные спектакли и фильмы по его произведениям.

Автор: О.Е. Майорова