Коррида любви

Философская экзистенциальная драма.

Французский видеосправочник «Акай» заботливо предупреждает: «Чувствительные души, берегитесь...». Действительно, фильм Нагисы Осимы, выдающегося японского режиссера, произвел в момент своего появления первоначально шоковое воздействие на не готовых к восприятию подобных произведений зрителей. Даже дирекция Каннского кинофестиваля в 1976 году не решилась допустить картину к участию в конкурсе. Она произвела фурор в среде критиков на внеконкурсных полузакрытых просмотрах, затем попала на Чикагский кинофестиваль, где американцы неожиданно отметили ленту специальной премией жюри. Только два года спустя, как бы извиняясь перед режиссером, устроители фестиваля в Канне приняли в конкурсную программу вторую часть дилогии («Призраки любви» или «Империя страсти»), которая была удостоена приза за режиссуру. Хотя в большей степени премия предназначалась первой серии или, скажем, дилогии в целом.

Впрочем, к этому времени «Коррида любви» была окончательно «реабилитирована», демонстрировалась в обычных, неспециализированных, то есть не в порнокинотеатрах. Правда, с сопроводительным письмом от министра культуры Франции, в котором говорилось о высоком художественном уровне этого вроде бы непристойного по изображению фильма. А еще лет через семь, по опросу, проведенному среди критиков на одном из фестивалей, картина Осимы была названа лучшей эротической лентой всех времен и народов. Закономерное, хотя и запоздалое признание! Понадобилось время, чтобы понять, что границ для подлинного искусства не существует, а пределы устанавливаются нашими моральными предрассудками. К 1990 году «доросли» до восприятия «высокого эротизма» и советские зрители, когда познакомились с «Корридой любви» на ретроспективе фильмов французского продюсера Анатоля Домана в Москве. Справедливости ради надо сказать, что задолго до этого лента имелась на видеорынке, но не пользовалась таким повышенным спросом, как грубая и примитивная западногерманская порнография или идиотские эротические комедии из разных стран. Другому шедевру, этапному произведению — «Последнее танго в Париже» — повезло чуть больше, да и то потому, что «европейскую эротику» было легче и проще воспринимать.

Разумеется, «Коррида любви» рассчитана не на один и даже не на два-три просмотра. «Чувствительные души», возможно, по-прежнему будут шокированы откровенностью половых актов, садомазохистскими мотивами, рядом эпатажных сцен. Любители «красивой эротики», сентиментальных любовных мелодрам будут раздражены внешней непривлекательностью, скандальностью истории, основанной на реальном случае из криминальной хроники довоенной Японии. Поклонники «жесткого порно», пожалуй, возмутятся еще сильнее, не приняв «секс по-японски», не поняв, что все происходящее является частью художественной системы, в которой нет ничего случайного, необязательного. Каждый жест, слово, цвет кимоно, расположение героев в пространстве кадра, ракурс съемки — все имеет немалое значение.

Случается (но очень редко), что не «чувствительные», а тонко чувствующие, интуитивно постигающие суть зрители способны сразу осознать общечеловеческую идею о взаимоотношении мужского и женского начал, о вечной, непрекращающейся «корриде любви». Кстати, японское название фильма гораздо точнее, давая определенную подсказку, ведь коррида, по древнему ритуалу, есть акт жертвоприношения во имя любви. Картина Осимы раскрывает экзистенциальные основы любви, когда объятие, поцелуй, половой акт являются символами идеальной, неосуществимой попытки проникновения друг в друга, полного слияния, превращения в единое существо, дышащее, чувствующее и мыслящее как бы в унисон. Тут прослеживается отдаленное пересечение с проблематикой ленты «Последнее танго в Париже», хотя Нагиса Осима идет гораздо дальше Бернардо Бертолуччи, «переступая» грань между жизнью и смертью.

В «сексуальной трагедии японских Ромео и Джульетты» французские критики моментально обнаружили заимствования из европейской культуры. Режиссер подвергает философскому анализу человеческую личность-персону, которая начинает доминировать, подавлять, вытеснять и полностью замещать другую личность-персону, превращать, низводить ее до уровня всего лишь одного из органов тела. Этот анализ дополнен реминисценциями из воззрений маркиза де Сада, Мазоха, Батайя, Арто. Любовь как насилие, мучение, влечение к смерти подчиняет, разрушает, приводит к уничтожению. Поиск новых, изощренных, все более сильных форм наслаждения, позволяющего «раствориться» или «расплавиться» друг в друге, оказывается связанным с процессом ломки личностных взаимоотношений, обострения неравенства сторон. Они меняются местами, добровольно отказываясь от роли «слуги и хозяина» и принимая облик «палача и жертвы». Смерть одного из них является закономерным итогом не соблюденного равновесия в «корриде любви».

Однако «европейская» трактовка сложного художественного мира, созданного Осимой, существенно упрощает его замысел. Кажется, что режиссеру удалось в концентрированном виде воплотить все грани японского миросозерцания, мирочувствования, миропонимания как части восточного культурного, философского и исторического сознания. Он продолжает излюбленную тему крушения национальных мифов, обрядов, церемоний, кодексов чести, на которых веками держалась японская империя. Нагиса Осима дает зримый и конкретный образ ее гибели, внутреннего распада еще до того, как это случилось с исторической неизбежностью после поражения Японии в войне. А в истории любви, которой тесно в пределах жизни, и она проникает по ту сторону, в мир смерти, режиссер выразил извечную тоску по трансцендентной реальности, по запредельному свету, где навсегда соединяются души умерших. Для восточного человека потустороннее не так страшно, часто существует на равных с «посюсторонним», и уход в другой мир, в духовные сферы воспринимается как высшая благость.

Сергей Кудрявцев

В главных ролях: Эйко Мацуда, Тацуя Фудзи.

Режиссер Нагиса Осима.