Жестокий романс

Даже для такого общепризнанного фаворита зрителей и прокатчиков, как Эльдар Рязанов, постановка в кино «Бесприданницы» А. Н. Островского была предприятием достаточно рискованным: предыдущая экранная версия Якова Протазанова к тому времени уже полвека не сходила с экранов, продолжая волновать сердца, и сравнения были неизбежны. Рязанов выиграл, — его картина стала хитом последнего «застойного» года, — сделав свою экранизацию совершенно в другом жанре, чем Протазанов. Фактически он экранизировал остроумную концепцию Владимира Лакшина, ведущего критика «Нового мира» времен Твардовского, а затем литературоведа, специалиста по Островскому, обратившего внимание на то, что автор пьесы определил ее жанр как... «комедию». От знаменитой «Грозы» «Бесприданницу» отделяли не просто 20 лет, но и целая эпоха. На тех самых берегах, где рушился в конце 50-х в «Грозе» веками складывавшийся уклад вместе с его хранителями, монументальными, как языческие боги, теперь правила бал одновременно суетливая и вялая российская буржуазность. Людьми окончательно и бесповоротно завладел материальный расчет — всеми без исключения. Желания были просты и внятны: все желали «красивой жизни», и вся разница между персонажами заключалась в двух вещах: различии представлений об этой красивой жизни и наличии материальных средств для воплощения своего идеала.

Понятие «посредственность» предстало в картине Рязанова в самом что ни на есть буквальном смысле: человек, живущий согласно имеющимся у него в наличии материальным средствам. У Паратова были средства, чтобы вести жизнь плейбоя — он такую жизнь и вел. А у Карандышева соответствующих средств не было. У Ларисы подобным средством была внешность — с ней она и претендовала на Париж и любовь Паратова, однако обнаружила, что одной внешности недостаточно. Обнаружила — но никак не могла в это поверить. Поэтому происходящее вроде тянуло на высокую драму, а в результате получался всего лишь — жестокий романс. Подлинная драма героев фильма Рязанова состояла именно в этом. Рязанов разочаровывался в своих героях: они были не в силах противостоять мельчившей их жизни. Поэтому Андрей Мягков смотрелся в роли Карандышева негативом своих героев из предыдущих картин Рязанова — милых маленьких, но благородных людей. Лариса, созданная по тому же принципу, что и героиня «Иронии судьбы» (внешность одной актрисы, голос другой, пение третьей) в отличии от нее целиком принадлежала этому обыденному миру, а чарующий голос Валентины Пономаревой, исполнявшей романсы Андрея Петрова, существовал сам по себе, как идеал чувств — манящий, но безнадежно недоступный. Впрочем, в центре оказывалась не она, не Паратов Никиты Михалкова — шикарный и низкопробный как наиболее полное воплощение представлений героев (и публики!) о «красивой жизни». События столетней давности блистательно наложились на эпоху «застоя», и ранняя российская буржуазность обернулась зеркальным отражением буржуазности позднесоветской, столь же суетливой и напыщенной, как замечательный марш Андрея Петрова, под который проходила по экрану вереница персонажей картины, чтобы дружно войти в следующую эпоху, где всем им предстояло стать «новыми русскими». Но об этом никто еще не догадывался. Первая роль в кино Ларисы Гузеевой (Лариса).

В ролях: Лариса Гузеева, Никита Михалков, Андрей Мягков, Алиса Фрейндлих, Алексей Петренко, Виктор Проскурин, Георгий Бурков, Татьяна Панкова, Борислав Брондуков, Александр Панкратов-Черный, Александр Пятков, Юрий Саранцев, Ольга Волкова, Евгений Цымбал.

Режиссер: Эльдар Рязанов. Автор сценария: Эльдар Рязанов. Оператор: Вадим Алисов. Художник-постановщик: Александр Борисов. Композитор: Андрей Петров. Текст песен: Белла Ахмадулина, Марина Цветаева, Редьярд Киплинг, Эльдар Рязанов. Исполнение песен: Валентина Пономарева, Никита Михалков.