Гумилев Лев Николаевич

Родился в семье русских поэтов Серебряного века Н. С. Гумилева и А. А. Ахматовой. В 1918 брак распался, мальчик жил то с матерью, то в семье бабушки в Бежецке. Отношения с матерью всегда были сложными.

В 1934 поступил на исторический факультет Ленинградского государственного университета, но уже после окончания первого курса был арестован в первый раз, вскоре освобожден, однако закончить университет ему не удалось. В 1938 (уже на четвертом курсе) он снова подвергся аресту за участие в «ленинградской студенческой террористической организации» и был осужден на 10 лет лагерей, замененные пятилетним сроком, который отбывал в Норильске. В 1943 после отбывания срока, работая по вольному найму под Норильском и в Туруханске, Гумилевдобился отправки на фронт. До самой победы в мае 1945 воевал зенитчиком, дошел до Берлина.

В 1946 экстерном сдал на отлично экзамены за курс высшего образования и поступил в аспирантуру Института востоковедения АН СССР, где подготовил кандидатскую диссертацию по теме «Политическая история первого Тюркского каганата». В 1947 был отчислен из аспирантуры в связи с постановлением ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда и Ленинград», в котором резко осуждалось творчество его матери. Однако при поддержке ленинградских научных кругов в 1948 защита диссертации все-таки состоялась. В 1949 был снова арестован, вышел на свободу в 1956 и тогда же был полностью реабилитирован за «отсутствием события преступления». Гумилев арестовывался четыре раза, в сталинских лагерях в общей сложности пробыл 15 лет.

По возвращении в Ленинград был временно взят на работу в Эрмитаж, написал докторскую диссертацию «Древние тюрки VI-VIII вв.» и успешно и защитил ее в 1961. Затем был принят в научно-исследовательский институт географии при географическом факультете ЛГУ, где и проработал вплоть до выхода на пенсию в 1986.

В 1974 защитил вторую докторскую диссертацию — географическую, однако Высшая аттестационная комиссия не утвердила его степень. Рукопись диссертации «Этногенез и биосфера Земли», депонированная в ВИНИТИ, была запрещена к публикации, но активно распространялась в самиздате.

Гумилев начал активно публиковаться только в 1959. Он автор более 220 работ, в том числе нескольких монографий: «Хунну: Срединная Азия в древние времена» (1960), «Открытие Хазарии: (Историко-географический этюд)» (1966), «Древние тюрки» (1967), «Поиски вымышленного царства: Легенда о «Государстве пресвитера Иоанна» (1970), «Хунны в Китае: Три века войны Китая со степными народами» (1974), «Старобурятская живопись: Исторические сюжеты в иконографии Агинского дацана» (1975). В советское постсталинское время в официальных научных изданиях взгляды Гумилева критиковались, но никаких гонений уже не было, поток его публикаций был ненадолго остановлен лишь в начале 1980-х гг. В 1987 Гумилев обратился с письмом в ЦК КПСС по поводу запрета на его публикации. Его поддержали Д. С. Лихачев и другие видные историки.

В постсоветскую эпоху произошел невероятный взлет популярности ученого, его книги «Этногенез и биосфера Земли» (1989), «Древняя Русь и Великая степь» (1989), «Чтобы свеча не погасла» (в соавторстве в А. М. Панченко) (1990), «От Руси к России» (1992), «Конец и вновь начало» (1992), «Из истории Евразии» (1993), издавались огромными тиражами.

Политические взгляды Гумилева, которые он выражал в публицистических статьях и теле-и радиопередачах, были одновременно антикоммунистическими и антизападными, что превращало его в символ нового антилиберализма. Славянофилы, которые негативно относились к скептическим воззрениям Гумилева на ордынское иго, на рубеже 1990-х гг. подхватили его тезис о «славяно-тюркском симбиозе» в качестве обоснования новой государственной идеологии. Одновременно националисты тюркоязычных народов СССР также ссылались на Гумилева как на идеологический непререкаемый авторитет.

Сам Гумилев именовал себя «последним евразийцем», однако его «теория этногенеза» лишь отдаленно напоминала евразийство. С точки зрения исторической науки, его выкладки нельзя назвать теорией. Однако Гумилев обращался не столько к коллегам-историкам, сколько к многочисленному слою советской технической интеллигенции, у которой к тому времени вызрело твердое убеждение, что история в СССР — не наука, а инструмент пропаганды, что она насквозь фальсифицирована. Конкретные исторические гипотезы Гумилева не подтверждались и вызывали скептицизм у специалистов, но в глазах почитателей его «теория этногенеза» от этого ничуть не проигрывала. Естественные науки, от имени которых Гумилев судил об истории, научной интеллигенции казались менее скомпрометированными, нежели гуманитарные.

Теория Гумилева зиждется на утверждении, что «этносы» суть биологические организмы с четко выделяемыми периодами молодости, зрелости и старения. В число «этносов» у Гумилева попадали не только собственно этнические, но также конфессиональные, политические и даже профессиональные группы. Этносы рождаются и умирают с периодом в 1200-1500 лет. Зарождение новых этносов, согласно его концепции, происходит благодаря «пассионарному толчку», провоцируемому космическим излучением. Есть этносы, «комплиментарные» по отношению друг к другу, а есть этносы, друг другу по природе антагонистичные. Кроме здоровых этносов, есть злокозненные «химерические» псевдоэтносы, которые паразитируют на их теле.Здоровые этносы различаются по способу их взаимоотношений с «кормящим ландшафтом» и климатической средой. Эта теория была создана Гумилевым в попытке объяснить быстрые и волнообразные этнические процессы в Великой Степи эпохи античности и Средневековья; эти процессы действительно подчас были как-то связаны с изменениями климата, и в этом смысле увязывание ученым этноса и ландшафта в какой-то степени оправдано. Однако абсолютизация роли природных факторов лишила «теорию этногенеза» убедительности. Принадлежащий Гумилеву термин «пассионарность», которым он обозначал первоначальный этнический активизм, обрел самостоятельную жизнь, уже не имеющую ничего общего с «теорией этногенеза».

Автор: С.А. Иванов