Губайдулина София Асгатовна

В 1954 окончила Казанскую консерваторию по классу фортепиано Г. Когана. В 1954-59 училась в Московской консерватории у Н. Пейко (композиция); в 1960-63 совершенствовалась в аспирантуре у В. Шебалина. В музыкальной жизни СССР 1960-1980-х гг. занимала независимую позицию. В отличие от двух других представителей «московской тройки» композиторов-нонконформистов, Э. Денисова и А. Шнитке, Губайдулина не преподавала в консерватории и сравнительно мало писала для кино, впрочем, ее наиболее значительные прикладные партитуры — музыка к мультфильму Р. Давыдова «Маугли» (1971) и к фильму Р. Быкова «Чучело» (1984) — отличаются высокими художественными достоинствами и во многом способствовали успеху обоих фильмов. До начала 1980-х камерная и симфоническая музыка Губайдулиной редко звучала в СССР и была почти неизвестна за границей. Мировое признание принес Губайдулиной скрипичный концерт Offertorium («Жертвоприношение»), впервые исполненный Г. Кремером в 1981 в Вене. Ее известность укрепилась после 1985, когда она начала выезжать на Запад и получать заказы из разных стран. С 1992 Губайдулина живет в Германии.

Подобно другим советским «авангардистам» ее поколения, в 1960-х гг. Губайдулина пробовала свои силы в серийной технике (кантата «Ночь в Мемфисе» для меццо-сопрано, мужского хора и оркестра на тексты из древнеегипетской лирики, 1968), пользовалась различными новыми методами организации звукового материала, заимствованными из опыта западных коллег. Однако уже тогда сложился ее глубоко индивидуальный стиль, не имеющий параллелей в современной музыке. В основе большинства партитур Губайдулиной лежит идея взаимодействия и столкновения антитез. Она отражена в заглавиях ряда ее произведений: «Шум и тишина» для клавесина и ударных (1974), «Светлое и темное» для органа (1976), «Сад радости и печали» для флейты, арфы и альта (1980), «Слышу... умолкло...» для большого оркестра (1986), Pro et Contra для большого оркестра (1989), «Чет и нечет» для ударных и клавесина (1991), «Два пути (посвящение Марии и Марфе)» для двух альтов и оркестра (1999) и т. д. Фундаментальное значение для Губайдулиной имеет противопоставление «земного» (развивающегося, материального) и «небесного» (статичного, идеального) начал. Воплощениями первого часто выступают вибрирующие звучания, хроматизмы (иногда также микрохроматизмы), эффекты глиссандо, яркие, кричащие звуковые пятна, воплощениями второго — натуральные флажолеты (частичные тоны, извлекаемые на струнных щипковых и смычковых иснтурментах), мажорные трезвучия, тишина (символика тишины особенно выразительно подчеркивается в симфонии «Слышу... умолкло...», кульминационный момент которой представляет собой соло дирижера на фоне молчащего оркестра). Центральный символ, вокруг которого строится весь художественный мир Губайдулиной, — распятие, сочетающее в себе вертикаль вечного Божественного смысла и горизонталь реального времени; непосредственно образом Креста вдохновлены некоторые из ее лучших опусов, в том числе In Croce («На Кресте») для виолончели и органа (1979), Offertorium («Семь слов Спасителя на Кресте») для виолончели, баяна и струнных (1982). В поисках новых средств и форм для воплощения религиозно-мистических идей Губайдулина много экспериментирует с нетрадиционными приемами игры, необычными сочетаниями инструментов, числовыми структурами (Числами Фибоначчи и др.), в которых она также усматривает глубокий символический смысл.

В 2001 была удостоена медали Гете за сочинение «Страсти по Иоанну» (2000).

Автор: Л.О. Акопян