Врубель Михаил Александрович

Михаил Врубель родился в семьи военного юриста, учился в Академии художеств (1880-1884) у П.П. Чистякова; уроки акварели брал у И. Е. Репина. Из иностранных современников наибольшее влияние оказал на него М. Фортуни; много общего в его искусстве также с творчеством прерафаэлитов. Большое влияние на творчество Врубеля оказали живопись итальянского Возрождения, образы литературы (В. Шекспир, И.В. Гете, М. Ю. Лермонтов).
Зрелая манера мастера — с его «кристаллическим» рисунком, дробящим мир на орнаментальные плоскости и в то же время подчеркивающим его космическое единство, с искрящимся великолепием колорита в диапазоне между фиолетовым и золотым («борьба золота и синевы», по словам А. А. Блока), — сформировалась в основном в киевский период (1884-89). Позднеромантическая традиция (недаром И. К. Айвазовский принадлежал к числу любимейших его мастеров), равно как и предчувствия русского символизма и модерна у В. М. Васнецова и Н. Н. Ге, находят продолжение в стиле Врубеля — предельно эмоциональном и в то же время конструктивном. Приглашенный А. В. Праховым реставрировать Кирилловскую церковь 12 в., он исполнил ряд композиций (в том числе икону «Богоматерь с младенцем», 1884-85), где соединил средневековый канон с острым психологизмом нового времени. Кульминация киевского периода — эскизы росписей Владимирского собора (1887, акварель и графитный карандаш, преимущественно Киевский музей русского искусства); со времен древней иконописи русская живопись не знала цветовых гамм такой силы обобщения и воздействия. Не только вера и озарение, но и мучительные сомнения проступили тут с исповедальной искренностью, — неудивительно, что эскизы смутили официальную церковь и остались неосуществленными в большом масштабе, на стене.

Гадалка

Важную роль в творческих поисках Врубеля сыграл художественный кружок в Абрамцеве. Здесь мастер пишет лучшие свои картины, занимается майоликой (скульптуры «Египтянка», «Купава», «Мизгирь», «Волхова», 1899-1900, Третьяковская галерея и музей в Абрамцеве) и декоративным дизайном (керамические печи, вазы, скамьи — музей в Абрамцеве). Тонкое декоративное чутье Врубеля проявилось также в его сценографических работах для частной оперы С. И. Мамонтова (участие в оформлении «Рогнеды» А. Н. Серова (1896), а также «Садко» (1897) и «Сказки о царе Салтане» (1900) Н. А. Римского-Корсакова, композитора, особенно близкого ему по духу).
Тяга художника к монументальному искусству, выходящему за рамки станковой картины, с годами

Царевна-Лебедь

усиливается; мощным выплеском этой тяги явились гигантские панно «Микула Селянинович» и «Принцесса Греза» (1896), заказанные Мамонтовым для специального павильона Нижегородской ярмарки (второе панно ныне хранится в Третьяковской галерее). Однако именно станковая живопись, пусть и обретающая характер панно, осталась магистральным руслом его поисков. Колористическая роскошь таких полотен, как «Девочка на фоне персидского ковра» (1886, Киевский музей русского искусства), «Венеция» (1893, Русский музей), «Испания» (около 1894, Третьяковская галерея), не заслоняет таящейся за внешним великолепием тревоги. Иной раз зияние темного хаоса умеряется фольклорной стихией: в картинах «Пан» (1899), «Царевна-Лебедь», «К ночи» (обе 1900; все три — Третьяковская галерея) мифологические темы неотделимы от поэзии родной природы. Лирическое

Демон сидящий

откровение пейзажа, как бы обволакивающего зрителя своим красочным маревом, особенно впечатляет в «Сирени» (1900, там же). Более аналитичны и нервно-напряженны врубелевские портреты (К. Д. и М. И. Арцыбушевых, а также С. И. Мамонтова; все три — 1897, там же).
Мощные цветовые контрасты и пластическая напряженность форм достигают кульминации в теме Демона. Воплощая, по словам художника, терзания «мятущегося человеческого духа», этот цикл связан с наследием М. Ю. Лермонтова. В виртуозных иллюстрациях к одноименной поэме (акварель, белила, 1890-91, Третьяковская галерея и Русский музей) во многом и сложилась графическая манера мастера, трактующая мир как «магический кристалл». В художественных «главах» цикла ритм трагедии одинокого титана-честолюбца последовательно нарастает. В «Демоне» (1890) искусительно-прекрасный герой

Пан

изображен в меланхолическом оцепенении среди самоцветно мерцающих скал, а в «Демоне поверженном» (1902; обе — в Третьяковской галерее) его изломанная фигура, сорвавшаяся с заоблачных высот, уже зримо агонизирует, заражая весь мир вокруг себя фосфоресцирующей красотой последнего заката.

Портрет Н.И. Забелы-Врубель

С 1902 Врубель страдает тяжким душевным и физическим недугом, но и в период депрессии и немощи создает работы, принадлежащие к лучшим его творениям. Это простые по мотиву, но отмеченные особой структурно-ритмической утонченностью штриха зарисовки, а также портреты (Н. И. Забелы-Врубель, жены художника, 1904, Русский музей; В. Я. Брюсова, 1906, Третьяковская галерея; оба — смешанная техника), где трепетные цветовые акценты или острая игра линий тонко передают неповторимую душевную ауру модели, нежную, как у Забелы, или величаво-властную, как у Брюсова. В «Жемчужине» (смешанная техника, 1904, Третьяковская галерея) феерическая фантазия мастера почти претворяется в беспредметное искусство — в узорах раковины, выражающих космическую пульсацию природы.
Сильное и устойчивое воздействие Врубеля испытали почти все крупные русские художники 20 в. Его манера писать «разноцветными кубиками» (по словам Ф. И. Шаляпина) иной раз трактовалась как преддверие кубизма. Однако Врубель, доказавший своим творчеством, что глубинное постижение натуры закономерно предполагает переход по ту сторону ее внешних видимостей, стоит у истоков не одного какого-то направления, а практически всех авангардных поисков русского искусства 20 в.

Автор: М.Н. Соколов