Витте Сергей Юльевич

Витте, граф Сергей Юлиевич – государственный деятель. Родился 17 июня 1849 г. в Тифлисе. Отец его, член совета наместника кавказского, был женат на сестре известного писателя, генерала Р. А. Фадеева. По окончании курса в Новороссийском университете со степенью кандидата физико-математических наук, Витте вступил на службу в управление Одесской ветви нынешних Юго-Западных железных дорог и вскоре сделался одним из ближайших сотрудников директора Русского общества пароходства и торговли Н. М. Чихачева, в ведение которого в то время поступила и Одесская железная дорога. Должность начальника движения, которую Витте исполнил в продолжение всей последней турецкой войны, доставила ему репутацию распорядительного администратора. В 1879 г. Витте занял место начальника отделения эксплуатации в правлении Юго-Западных железных дорог и принял участие в трудах железнодорожной комиссии под председательством графа Баранова, был составителем одного из томов «Трудов Комиссии» («История и деятельность съездов представителей русских железных дорог») и проекта ныне действующего «Общего устава Российских железных дорог». С 1886 по 1888 г. состоял управляющим Юго-Западных железных дорог. Мысль о выдаче ссуд под хлебные грузы впервые применена на практике Юго-Западными дорогами по инициативе Витте. Когда при Министерстве финансов в 1888 г. образованы были новые тарифные учреждения, Витте был назначен директором департамента железнодорожных дел и председателем тарифного комитета, в феврале 1892 г. призван к управлению Министерством путей сообщения, а 30 августа того же года ему поручено управление Министерством финансов. Витте как министр финансов. Одиннадцать лет, в течение коих Витте стоял во главе Министерства финансов, ознаменованы огромным увеличением бюджета, широким развитием государственного хозяйства и крупными реформами в области финансового законодательства. Общий баланс государственного бюджета за время Витте возрос с 965303066 рублей в 1892 г. до 2071667472 рублей в 1903 г., то есть на 114, 5%. Среднее годовое возрастание бюджета за этот период – 10, 5%. Насколько этот рост бюджета велик, можно судить по сравнению с предшествующим и последующим десятилетиями. С 1883 по 1892 г. бюджет возрос с 778506 тысяч рублей до 965303 тысячи рублей, или на 24%, в среднем в год всего на 2, 7%; с 1903 по 1912 г. бюджет увеличился с 2071667 тысяч рублей до 3001919 тысяч рублей, или на 45%, то есть средний годовой прирост определился всего в 5%. Главнейшею причиною особо быстрого роста бюджета в министерство Витте было расширение казенного хозяйства за счет частного, происшедшее в железнодорожном деле и в питейной торговле. Если исключить расходы на эксплуатацию железных дорог и на винную монополию из сопоставляемых бюджетов, то балансовые их итоги определятся, за округлением: за 1892 г. – в 907 миллиона, а за 1903 г. – 1462 миллиона рублей, то есть второй итог превысит первый только на 61%, а средний годовой рост бюджета определится около 51/2%. Это последнее сопоставление и выражает более точно действительное увеличение бюджета при Витте, ибо расходы на эксплуатацию железных дорог и на казенную продажу питей в существе имеют характер оборотных, возмещаясь соответственными поступлениями. Бюджет 1892 г., принятый Витте от своего предшественника, был сведен с дефицитом в 74268 тысяч рублей; даже по отделу обыкновенных доходов и расходов предвиделся дефицит в 25124 тысячи рублей. При Витте обыкновенные доходы всегда исчислялись в суммах, значительно превышающих итоги обыкновенных расходов, хотя классификация государственных расходов была изменена, и отдел обыкновенных расходов увеличен за счет чрезвычайных. Так, с 1895 г. из чрезвычайных в обыкновенный отдел бюджета были перенесены расходы по перевооружению армии, по заготовлению специальных резервов продовольствия, по портовым сооружениям, по усилению и улучшению существующих железных дорог, а с 1901 г. в обыкновенный бюджет были отнесены также расходы на приобретение подвижного состава для казенных железных дорог. Какое значение имели эти изменения бюджетной классификации, можно судить хотя бы по тому, что в росписи 1903 г. одни лишь железнодорожные расходы, до 1895 г. относившиеся к чрезвычайному бюджету, достигли 100 миллионов рублей. Что касается чрезвычайного бюджета, в котором с 1901 г. сохранились только расходы по сооружению новых железных дорог, на приобретение подвижного состава в чрезвычайных размерах, по досрочному погашению займов, а также издержки, вызываемые войною и народными бедствиями, то часть этих расходов покрывалась чрезвычайными же поступлениями и излишком обыкновенных доходов над обыкновенными расходами. Для покрытия другой части чрезвычайных расходов приходилось прибегать к иного рода источникам. Для 1893 г. таким источником явился государственный заем, для 1894 г. – остатки от реализованного ранее займа, а для всех последующих лет – позаимствования из свободной наличности государственного казначейства. Эти позаимствования в общей сложности достигли колоссальной цифры 1078652 тысячи рублей. Объяснение этому дает исполнение росписей. Уже за 1892 г., роспись на который сведена с дефицитом, обнаружился избыток средств в 43388 тысяч рублей; за 1893 г. избыток определился в 159534 тысячи рублей.
Таким образом, кроме 1895 года, когда позаимствование из свободной наличности превысило сметное предположение, во все остальные годы к позаимствованиям или приходилось прибегать в меньшем размере, чем предполагалось по росписи, или даже вместо обращения наличности на расходы добавлять к ней излишек поступивших доходов. За некоторые годы эти излишки были так велики, что не только покрыли все действительные позаимствования из наличности, но дали даже крупный избыток. Итак, неистощимость свободной наличности средств государственной казны объяснялась тем, что она не столько расходовалась, сколько накоплялась. Достигалось это своеобразным порядком составления и исполнения бюджета. Действительное поступление обыкновенных доходов при Витте значительно превышало их сметное исчисление. Всего по росписям 1892 – 1903 годов было предположено обыкновенных доходов 16408630 тысяч рублей, а поступило в действительности 17909518 тысяч рублей, или на 9% более, при чем превышение поступлений над сметными предположениями имело место за все отдельные годы рассматриваемого периода. Обыкновенные расходы, напротив, исчислялись довольно точно. За отдельные годы они производились то в меньшем размере, чем предполагалось по росписи, то в большем; но за весь период разница между предположенными по росписям (16146781 тысяч рублей) и исполненными обыкновенными расходами (16242670 тысяч рублей) не превышает 95889 тысяч рублей, или 0, 6%. Следует, кроме того, иметь в виду, что от заключенных смет прежних лет ежегодно оставались довольно значительные остатки кредитов, которые по росписям не предусматривались. За 1892 – 1903 года таких остатков накопилось 277201 тысячи рублей. Если эти остатки, согласно отчетам государственного контроля, прибавить к доходам, то общий их итог достигнет, за округлением, 18186, 7 миллиона рублей и превысит сумму расходов на 1944 миллиона рублей. Исполнение чрезвычайного бюджета за все время Витте совсем не отвечало сметным предположениям. За исключением 1893 и 1894 годов, когда в отдел чрезвычайных ресурсов были включены поступления от кредитных операций (предстоящих в 1893 г. и состоявшихся ранее – в 1894 г.), чрезвычайные доходы исчислялись по бюджетам от 1500 тысяч рублей до 4449 тысяч рублей в год, а поступали в десятках и сотнях миллионов рублей. Всего за 1892 – 1903 года предвиделось по росписям чрезвычайных доходов – 185613 тысяч рублей, а поступило, с присоединением к ним остатков от заключенных чрезвычайных смет, 1623223 тысячи рублей, или почти в 9 раз более. Весьма велико несоответствие и между чрезвычайными расходами, предположенным по росписям, и расходами, выполненными в действительности: итог первых – 1522370 тысяч рублей, вторых – 3194075 тысяч рублей, или на 110% более. Столь крупное несоответствие сметных предположений с исполнением чрезвычайного бюджета объясняется, главным образом, тем, что в роспись вносились только те поступления от кредитных операций, которые были нужны для ее сбалансирования; все же прочие операции, производившиеся для конверсий, регулирования валюты, выкупа частных железных дорог в казну и т. п., по росписям не предусматривались; равным образом в роспись не вносились и те потребности, которые удовлетворялись за счет указанных операций. Общий размер дефицита по чрезвычайному бюджету определяется, согласно приведенным выше данным о чрезвычайных доходах и расходах, в 1571 миллион рублей, каковые и были пополнены за счет избытка обыкновенных доходов над обыкновенными расходами. За счет этого же источника возросла и поддерживалась свободная (то есть не связанная определенным назначением) наличность государственного казначейства, которая на 1 января 1892 г. не превышала 25433 тысячи рублей, а на 1 января 1903 г. достигла 381346 тысяч рублей. Такая система составления бюджета и ведения государственного хозяйства вызывала и теоретические, и практические возражения, к которым Витте не оставался глух. Во Всеподданнейшем докладе о росписи на 1901 г. Витте рассуждает, что для России, при крупном ее долге, помещенном за границею, увеличение задолженности для покрытия чрезвычайных издержек было бы опасно. Отсюда выводилось, что обыкновенный бюджет доходов должен дать средства для выполнения не только обыкновенных, но и чрезвычайных расходов. Что же касается накопления свободных средств государственного казначейства, то оно необходимо в виду обширности пространства русской империи и чрезвычайного разнообразия условий отдельных ее местностей. В России всегда возможны местные невзгоды. «Где же найти средства для помощи населению, если вести хозяйство в обрез, не имея сбережений на черный день?» Необходимы сбережения и для расходов, вызываемых ходом событий в других странах, тем более что потребности, вызываемые политическими событиями, возникают неожиданно. При отсутствии запасов пришлось бы кредитоваться, но «государство, как и частное лицо, нередко получает выгодные предложения займов, когда он в них не нуждается, и, напротив того, при всей своей кредитоспособности, иногда не находит капиталов на соответствующих условиях именно в пору действительной и притом обостренной необходимости». Сравнив, далее, те приплаты, которые вносятся плательщиками в казну для накопления запасов, с страховыми премиями, Витте указывает, что запасные средства позволили закончить постройку Сибирской железной дороги, усилить флот и перевооружить армию, дважды поддержать народ при неурожае, привести в порядок денежную систему, наконец, покрыть крупные расходы на Дальнем Востоке. Приведенные соображения недостаточны, однако, для оправдания той системы государственного хозяйства, которой держался Витте. Если накопление запаса государственных средств было необходимо, то оно могло бы производиться открыто, а не являться результатом заведомо неправильного составления росписи. Если нужны были те затраты, которые покрывались за счет запасов, то необходимость выполнения этих затрат вне общего бюджетного порядка остается недоказанною. Для объяснения того именно способа накопления запаса и того порядка покрытия некоторых чрезвычайных расходов, которые существовали при Витте, нужны иные соображения. Немалое значение, надо думать, имело опасение Витте помехи его планам со стороны государственного совета, если бы последний был посвящен во все подробности этих планов и призван к их обсуждению. Крупное увеличение бюджета за время Витте придает особую важность вопросам, откуда были взяты средства для увеличения государственных расходов и на какие именно нужды эти средства употреблялись? Ответ на первый вопрос дает следующая таблица, в которой сопоставлены по главным отделам росписи обыкновенные доходы по отчетам государственного контроля за 1892 и 1903 года. При этом данные за 1892 г., для удобства сравнения, приняты за перечислением принятого по этой росписи курса на курс 1 рубль золотом = 1 рубль 50 копеек кред., а доход от казенной продажи питей (за 1903 г.) из отдела регалий перечислен в отдел косвенных налогов, к каковым по существу он и относится.
Рост бюджета зависел, главным образом, от повышения доходов от казенных имуществ и от увеличения косвенных налогов. Прямые налоги возросли и абсолютно, и относительно немного. Их рост зависел: от введения (с 1894 г.) одного нового налога – квартирного, явившегося крайне неудачным суррогатом подоходного, как по неуравнительности своей, так и по ничтожной производительности (при Витте – менее 5 миллионов рублей), повышения налога с городской недвижимости (сравнительно значительного только в Царстве Польском, где прежняя, очень неуравнительная подымная подать была заменена 10%-ным сбором чистой доходности городских недвижимостей), а также сбора с доходов от денежных капиталов (распространен на вклады в банковские учреждения), но, главным образом, от преобразования промыслового налога. До 1898 г. в системе промыслового обложения преобладали сборы за право торговли и промыслов, уплачиваемые путем выборки определенной ценности документов. Обложение прибылей, впервые введенное при Бунге, носило дополнительный характер, мало ослабляя неуравнительность сборов за право торговли. По закону 8 июня 1898 г. обложению торговых и промышленных предприятий по их прибыльности отведено гораздо больше места; для предприятий же, обязанных публичною отчетностью (акционерные общества, паевые товарищества и т. п.) ему дано преобладающее значение, причем сбор с прибылей установлен прогрессивный. В общем преобразование 1898 г., достигнув большей уравнительности обложения торговли и промыслов, дало вместе с тем значительное увеличение доходов казны: доход 1900 г., когда закон вполне вошел в силу, достиг 69840 тысяч рублей против 48167 тысяч рублей в 1898 г. Прочие прямые налоги или были оставлены без повышения, или даже понижены. Уменьшению подвергся поземельный налог, средние погубернские оклады которого были, на основании манифеста 14 мая 1896 г., уменьшены на 10 лет на половину, а по тем губерниям, где половинный оклад превышал 5 копеек на десятину, – до этого последнего предела. Соответственная льгота дана и плательщикам поземельных налогов в Царстве Польском. Предоставление этой льготы мотивировалось наличностью сельскохозяйственного кризиса; вместе с тем это была мера политическая, имевшая целью поддержание поместного дворянства. Некоторому понижению подверглись и выкупные платежи, которые хотя и заносятся в особый отдел росписи, но по существу отличаются от прямых налогов только своею срочностью. При Витте были приняты меры, во-первых, к урегулированию судьбы недоимок в выкупных платежах, в огромном количестве накопившихся после неурожаев 1891 и 1892 годов, и во-вторых, к уменьшению их оклада. Закон 7 февраля 1894 г. предписывал местной администрации разобраться в причинах происхождения недоимок по отдельным селениям и установить для каждого селения ту долю недоимки, которая могла бы ежегодно погашаться совместно с окладом; для тех же случаев, когда прибавка к окладу будет признана не возможною, разрешалось отсрочивать уплату недоимки до того времени, когда срок платежа оклада истечет. Предположения местных властей подлежали утверждению Министерств внутренних дел и финансов. Законы 13 мая 1896 г. и 31 мая 1899 г. имели целью уменьшить тягость оклада выкупных платежей. Достигалось это путем пересрочки, по ходатайствам крестьян, непогашенного остатка выкупного долга на новые сроки – в 28, 41 и 56 лет. Производилась, таким образом, конверсия выкупного долга, приводившая к понижению годичного платежа за счет удлинения выкупного периода. Ввиду слабого применения законов 1896 и 1899 годов, размер льгот был увеличен: дозволялось пересрочивать только часть выкупного долга, оставляя судьбу второй части открытою до конца выкупного периода; разрешалось и вовсе слагать со счетов часть выкупного долга, но постановление это не было опубликовано. Законы 1894, 1896 и 1899 годов дали местной и центральной администрации громадную работу, длившуюся много лет, но оказавшуюся довольно бесполезною. Исследования платежной способности и недоимочности отдельных селений производились, в общем, плохо; проверка их в центральном управлении была невозможна. Конверсия выкупного долга не была понятна большинству крестьян, а удлинение выкупного периода им не улыбалось. Дело свелось лишь к расположению громадной переписки. Известная выгода для крестьян, впрочем, все же достигалась, так как они избавлялись от непосильных и неопределенных по размерам взысканий недоимок, а по желанию могли достигнуть и понижения оклада. К 1900 г. рассрочка недоимок была почти закончена, но так как недоимки возникали вновь, то работа должна была постоянно возобновляться. Что же касается пересрочки выкупных долгов, то вследствие этой меры оклад к 1904 г. уменьшился всего на 6729 тысяч рублей, или менее чем на 7%, что, конечно, не было достаточно. Большее значение имело положение 23 июня 1899 г. о порядке взыскания окладных сборов с надельных земель, дополненное законом 12 февраля 1903 г. об отмене круговой поруки. Этими законами были установлены определенные правила раскладки сборов сельскими сходами и точный порядок их взыскания, а также облегчен и упрощен порядок предоставления льгот по платежу как оклада, так и недоимок. Применение круговой поруки было сначала ослаблено и упорядочено, а с 1903 г. и вовсе отменено. Надзор за взысканием с крестьян окладных сборов был снят с полиции и возложен на податную инспекцию и земских начальников. Привлечение к податному делу органов двух различных ведомств было слабою стороною закона 1899 г., замедлившею его применение и порождавшею недоразумения и пререкания. Однако прежнее выколачивание податей прекратилось и при Витте не возобновлялось. При нем же замены подушных сборов поземельными раньше были распространены на Сибирь и Кавказ. На обеих окраинах реформа не носила фискального характера, преследуя лишь цель более справедливого и уравнительного обложения. Слабое использование Витте прямых налогов для увеличения доходов казны объяснялось нерасположением его к этой форме обложения. «Платежи этого рода, – говорил он во Всеподданнейшем докладе о росписи на 1897 г., – вообще представляются наиболее стеснительными для населения, так как подлежат принудительному взысканию в заранее определенных окладах. Косвенные налоги, при всех их недостатках, предоставляют плательщикам возможность довольно широкого сообразования не только с общим уровнем своей хозяйственной зажиточности, но и с временными колебаниями в прибытках. Этим весьма драгоценным свойством не обладают прямые налоги и пошлины». Указав далее на непостоянство доходов главнейшей массы нашего населения, Витте заключает: «нельзя не признать, что косвенное обложение должно иметь главенствующее значение в нашей податной системе». Уже из приведенной цитаты, где наряду с прямыми налогами осуждены и пошлины, можно заключить, что и этот вид государственных доходов не сослужил большой службы в деле увеличения бюджета. Действительно, при Витте была сделана только одна серьезная попытка увеличить доходы казны путем пошлин; это – реформа гербового устава. Новый закон (10 июня 1900 г.) преследовал только фискальные цели, не внося в обложение какого-либо улучшения. С технической стороны новый устав еще хуже старого, отличаясь необыкновенною запутанностью и сбивчивостью своих постановлений. Повышенный доход он стал давать только тогда, когда в нем несколько разобрались и публика, и учреждения, ведающие его применением. Прочие меры, принятые Витте в области пошлин, имели целью облегчение податной тягости. По его инициативе был отменен (в 1897 г.) паспортный сбор, дававший казне около 41/2 миллиона рублей. Законом 10 апреля 1895 г. установлено освобождение от обложения наследственными пошлинами земель, переходящих к ближайшим родственникам, а при исчислении крепостных пошлин с продаваемых земель повелено исчислять пошлину не с полной продажной цены, а с разницы между нею и ипотечною задолженностью земель. Далее понижены были пошлины с застрахованных от огня имуществ и отмены пошлины с застрахованных капиталов; понижен сбор с пассажиров и грузов большой скорости; отменен сбор с ценности грузов, следующих по водным путям; понижены пробирные пошлины и т. д. Если, несмотря на все эти меры, доходы от пошлин возрастали, то происходило это вследствие увеличения населения и развития экономической жизни. Существенно иную картину дает обозрение мероприятий Витте в области косвенного обложения: сборы со всех без исключения предметов косвенного обложения подвергаются увеличению. Разница между отдельными предметами состоит лишь в том, что некоторые из них подверглись повышенному обложению один раз за 11 лет, другие – два и более раз. К первой категории относятся акцизы с нефтяных масел и с фосфорных спичек, из которых первый в конце 1892 г. увеличен на 20 копеек с пуда (до 50 и 60 копеек против 30 и 40 копеек), второй тогда же повышен вдвое. К этой же категории принадлежит сахарный акциз, который по закону 12 января 1893 г. увеличен с 1 рубля до 1 рубля 75 копеек с пуда песка, с одновременною отменою дополнительного (по 40 копеек с пуда) акциза с рафинада. Двукратному возвышению подвергались: питейный акциз, в 1892 г. поднятый с 91/4 до 10 копеек за градус, а в 1900 г. повышенный до 11 копеек; табачный акциз, увеличенный дважды (в 1892 и 1900 годах) на 2 рубля с пуда со всех сортов табака, кроме махорки, обложение коей в 1900 г. было увеличено на 40 копеек с пуда; патентный сбор с заведений, выделывающих и продающих табачные изделия, повышавшийся в те же сроки, как и табачный акциз. Три раза изменялся акциз с пивоварения, в 1892 и 1900 годах, увеличенный на 10 копеек с ведра емкости заторной посуды, а с 1902 г. преобразованный в сбор с пуда солода, употребляемого для пивоварения. Наконец, многократному возвышению подвергалось таможенное обложение, причем увеличение таможенных пошлин или касалось отдельных предметов ввоза – чая, хлопка, хлопчатобумажной пряжи и т. д., – или распространялось на многочисленные категории товаров (закон 11 июня 1900 г. увеличил таможенное обложение более, чем по 100 статьям), или, наконец, имело характер общей меры, каковою явился таможенный тариф 13 января 1903 г., давший ряд повышений ставок обложения, но почти не допустивший их понижения. Впрочем, в таможенном обложении были допущены единичные льготы в интересах сельского хозяйства. Повышение косвенного обложения приурочивается, главным образом, к началу управления Витте Министерством финансов (конец 1892 г. и начало 1893 г.) и к 1900 г. Первый ряд повышений является как бы наследием Витте от предшественника и следствием неурожайных 1891 и 1892 годов, сильно ослабивших средства казны; второй – вызван событиями в Китае, поведшими к крупным сверхсметным расходам и грозившими дальнейшим осложнением международных отношений. За исключением преобразования акциза с пивоварения из сбора с емкости посуды в сбор с количества употребленного солода и повышения ставок таможенного тарифа, связанного с системою покровительства отечественной промышленности, все прочие указанные меры не преследовали задачи усовершенствования обложения, имея исключительно фискальное значение. Эта цель была вполне достигнута по обложению сахара, табака и нефтяных масел; потребление этих продуктов продолжало возрастать, несмотря на увеличение их стоимости. Акциз с сахара возрос с 27525 тысяч рублей в 1892 г. до 75542 тысяч рублей в 1903 г., табачный акциз – с 26993 до 49029 тысяч рублей, нефтяной – с 12879 до 28617 тысяч рублей. Меньший фискальный успех имело повышение акциза со спирта: за время с 1892 г. по 1901 г. население возросло на 13, 2%, ставка налога повышена на 18, 9%, а поступление акциза возросло всего на 24, 6% (с 241955 до 291507 тысяч рублей). Наиболее значительно повысился за время Витте таможенный доход, возросший с 122579 тысяч рублей до 241466 тысяч рублей, или на 97%. Это увеличение зависело, главным образом, от возрастания привоза, но отчасти объяснялось и повышением ставок таможенных пошлин, отношение которых к ценности привоза за 1892 – 1900 года определилось в 34% против 27% за 7 лет с 1885 по 1891 г. Наибольшее фискальное значение имело обложение чая, давшее в 1892 г. – 36688 тысяч рублей, а в 1903 – 57405 тысяч рублей, то есть на 56, 5% более. За то же время ценность привезенного чая возросла на 38, 5%, то есть рост обложения далеко опередил рост привоза. Рассмотренные изменения косвенного обложения имеют характер заурядных мер, в изобилии применявшихся у нас как до Витте, так и после него, и мало характеризуют его финансовое управление. Иное значение имеет осуществленная при Витте замена акцизной системы обложения спирта и вина казенною монополией торговли питьями: здесь Витте является новатором. Питейная реформа имела целью, с одной стороны, увеличить доходы казны, обратив в ее пользу те прибыли, которые раньше поступали торговцам вином, с другой – дать правительству орудие «для борьбы с вредными сторонами питейного дела, в интересах поддержания доброй нравственности, предупреждения экономического упадка населения и охраны народного здравия». Эта последняя мысль неоднократно повторяется в докладах и записках Витте. Реформа заключалась в объявлении питейной торговли монополией казны и производстве ее через посредство казенных винных складов и лавок. Полные финансовые результаты казенной продажи питей определились уже после того, как Витте покинул пост министра финансов, когда цена казенного вина была поднята много выше первоначального размера: потребление, на котором резко отражались даже незначительные прибавки акциза, не сократилось, и доход казны собственно от монополии (не считая акциза) повысился до 200 и более миллионов рублей в год. Что касается не финансовых результатов реформы, то теперь никто уже не говорит о влиянии казенной продажи питей на уменьшение пьянства и на поднятие народной нравственности. Вышеприведенная таблица, сопоставляющая государственные доходы за 1892 и 1903 года, показывает значительное увеличение поступлений еще от регалий и от казенных имуществ и капиталов. В отделе регалий сильно увеличился монетный доход, вследствие связанного с денежною реформою выпуска в обращение большого количества серебряной монеты, а в особенности доход почтовый и телеграфный с телефонным: первый повысился с 21892 тысяч рублей в 1892 г. до 36677 в 1903-м, второй с 11311 тысяч до 21597 тысяч рублей. Это увеличение находилось в связи с ростом промышленности и оживлением экономической жизни. По отделу казенных имуществ и капиталов сильно возросли доходы от оброчных статей – с 13533 тысяч рублей в 1892 до 24419 тысяч рублей в 1903 г. (на 80%) и доход лесной, увеличившийся с 18769 тысяч рублей до 62051 тысяч рублей, или на 230%; но особенно крупное увеличение (в 4 раза) произошло в доходах от казенных железных дорог. Важнейшими задачами Витте в области железнодорожного хозяйства являлись: расширение сети железных дорог, сосредоточение важнейшей ее части в руках казны и подчинение частного железнодорожного хозяйства руководительству государства. Железнодорожное строительство производилось как за счет казны – частью путем займов, но по преимуществу из общебюджетных средств, – так и за счет частных железнодорожных обществ. Длина железнодорожной сети, состоящей в эксплуатации, возросла за время Витте с 29157 до 54217 верст, или на 86%. Из общего протяжения вновь выстроенных линий (25060 верст) на счет казенного строительства относятся 10910 верст, на счет частного – 14510. Казна строила дороги по преимуществу в Азиатской России (великий Сибирский путь), а также стратегические и вообще не обещавшие дохода в ближайшем будущем; к устройству же дорог, от которых можно было ожидать в скором времени дохода, была привлечена частная предприимчивость. Достигалось это путем своеобразной системы воздействия на существовавшие уже частные железнодорожные общества. До конца восьмидесятых годов у нас было довольно значительное число (41) частных железнодорожных обществ, большая часть которых владела весьма незначительным протяжением железнодорожного пути. Эти общества, за немногими исключениями, вели свое дело довольно плохо и преследовали весьма неодинаковую и несогласованную с интересами государства тарифную политику. При Вышнеградском было приступлено к выкупу частных железных дорог в казну, причем десять обществ прекратили свое существование. Продолжая политику своего предшественника, в которой он, как директор департамента железнодорожных дел, принимал ближайшее участие, Витте допускал, однако, исключения для отдельных обществ, деятельность которых отличалась сравнительною предприимчивостью и хозяйственностью: он входил с этими обществами в соглашение и отказывался от выкупа в казну принадлежащих им дорог, под условием постройки ими новых линий, протяжение которых во много раз превышало длину той железной дороги, которою общество первоначально владело. Так, общество Рыбинско-Бологовской железной дороги, владевшее лишь 275 верстами рельсового пути, превратилось в общество Московско-Виндавской железной дороги, линии которого (в 1903 г. – частью еще в постройке) достигли 2446 верст; маленькая Рязанско-Козловская дорога (199 верст пути) превратилась в 1899 г. в Рязанско-Уральскую железную дорогу с сетью в 1600 верст, которая впоследствии еще значительно возросла. В результате число частных железнодорожных обществ сократилось более, чем втрое (до 9), но каждое из оставшихся оказалось обладателем сложной сети железных дорог. Понуждая частные железнодорожные общества к расширению принадлежащей им железнодорожной сети, Витте в то же время энергически продолжал начатый его предшественниками выкуп частных железных дорог в казну. При Бунге было выкуплено 1344 версты, при Вышнеградском – 5858 верст, при Витте – 14116 верст, то есть почти столько же, сколько верст рельсового пути было вновь построено частными обществами. Мотивом выкупа частных железных дорог являлось стремление руководить экономическим развитием страны. Сохранение некоторых дорог в руках частных обществ являлось лишь уступкою необходимости. Стремясь, прежде всего, к возможно скорейшему расширению русской железнодорожной сети, Витте не считал возможным достигнуть этой цели при условии, что единственным строителем железных дорог явится казна, в распоряжении которой нет ни достаточных личных сил, ни материальных средств. Последнее указание находится как будто в противоречии с тем обстоятельством, что средства для постройки частных железных дорог получались путем займов, или помещавшихся в фонд государственных сберегательных касс, или заключавшихся за границею через посредство Министерства финансов; таким образом, частные железнодорожные общества не сами находили деньги, а снабжались ими от правительства. Несомненно, однако, что получение заграничных капиталов на имя частных обществ представляло известные удобства, ибо, с одной стороны, гарантировало заграничных кредиторов в том, что ссуженные ими деньги будут употреблены с производительною целью, с другой – устраняло от правительства всякие нарекания за пользование займами для бюджетных целей. Что касается, наконец, подчинения хозяйства частных железных дорог правительственному руководству, то прочное основание этому дело было положено при Вышнеградском, когда правительство взяло на себя выработку железнодорожных тарифов, лишив частные общества права автономного установления таковых. Витте деятельно продолжал и развивал эту политику. Благодаря объединению тарифного дела в руках правительства, тарифы много выиграли в общеизвестности, ясности и согласованности с торгово-промышленными интересами. Вместе с тем правительство приобрело влияние на самое направление торговли и, в частности, на усиление вывоза товаров за границу, значение которого представлялось чрезвычайно важным для поддержания нашей валюты. Не ограничиваясь товарными тарифами, Витте подверг переработке и пассажирский тариф, который был им сильно понижен, в особенности на дальних расстояниях. Достигнуто это было путем замены равномерного поверстного тарифа поясным, с последовательным понижением ставок по мере увеличения расстояния. Реформа пассажирского тарифа повела к быстрому развитию пассажирского движения и к уменьшению убытков от этого движения для железных дорог: уже с 1894 г. по 1900 г. эти убытки сократились с 0, 40 копеек до 0, 20 – 0, 18 копеек на пассажиро-версту. Учет финансовых результатов железнодорожного хозяйства представляется довольно затруднительным. Наиболее простым, хотя не бесспорным, способом учета может служить сопоставление всех действительных доходов казны от железных дорог с действительно произведенными ею издержками на железнодорожное хозяйство, кроме расходов на устройство дорог, учитываемых лишь в виде платежей казны по железнодорожным займам. Это сопоставление показывает, что в 1892 году казна получила от казенных дорог – 74408 тысяч рублей, от частных (обязательные их платежи и участие казны в доходах) – 36694 тысяч рублей и от сбора с пассажиров и грузов – 9066 тысяч рублей, всего 120168 тысяч рублей; а в 1903 году те же поступления определились в 453345+14639+16739 тысяч рублей, всего в 484093 тысяч рублей, то есть возросли вчетверо. Что касается расходов, к числу которых относятся платежи по займам, эскплуатационные издержки казенных дорог, приплаты по гарантии доходности частных, расходы по усилению и улучшению казенных дорог и приобретению подвижного состава, а также по содержанию контроля, то общая их сумма с 142231 тысяч рублей в 1892 г. к 1903 г. возросла до 565916 тысяч рублей, то есть тоже увеличилась почти вчетверо. Можно поэтому признать, что за время Витте железнодорожное хозяйство, значительно увеличив бюджет государства, не дало крупного результата в смысле прибыли или убытка казны. Не вполне успешный финансовый результат правильной в основаниях системы железнодорожного хозяйства отчасти зависел от недостатков практического применения системы. Железнодорожное строительство часто велось плохо, вследствие чего только что отстроенные дороги приходилось в скором времени улучшать и усиливать. В то время устройство железных дорог обходилось дорого, превышая и сметные расчеты, и ту доходность дорог, на которую на первых порах можно было рассчитывать. Зависело это, между прочим, от того, что железнодорожное строительство было связано с поощрением русской промышленности, за изделия которой приходилось переплачивать дороже их стоимости на иностранных рынках. Не обошлось без переплат казны и в деле выкупа ею частных железных дорог, ввиду чрезмерной снисходительности казны к требованиям акционеров. Но главнейшей причиною малой прибыльности железнодорожного хозяйства при Витте являлся быстрый рост железнодорожной сети; вновь открытые линии понижали общую доходность рельсовой сети. Происходило это отчасти потому, что строились дороги не по финансовым, а по общеэкономическим и стратегическим соображениям, отчасти же потому, что на вновь открытых линиях движение на первых порах бывает вообще слабым. Первая причина отзывалась преимущественно на казенном хозяйстве, вторая – на частном. Весьма доходные частные дороги, как Московско-Рязанская, Рязанско-Козловская и пр., разросшись в обширные сети, сделались на первых порах убыточными, потребовав от казны приплат по гарантии. Однако, не говоря уже о благодетельном влиянии расширения рельсовой сети на экономическую жизнь страны, нельзя не заметить, что за единичными исключениями железнодорожное строительство времени Витте вполне оправдалось впоследствии: не только частные дороги сделались, в виде общего правила, доходными, но и казенные линии стали окупаться и даже давать доход ранее, чем можно было на это рассчитывать. Обзор источников, на счет которых расширился обыкновенный государственный бюджет, предуказывает ответ и на второй вопрос, поставленный в начале этой статьи, – о потребностях, на удовлетворение которых пошли увеличившиеся средства казны: расширение расходов имело место, главным образом, по ведению казенного хозяйства. Этот вывод наглядно подтверждается таблицей, основанной на данных Государственного Контроля.
Рост расходов по Министерству финансов и в особенности по Министерству путей сообщения далеко опередил возрастание издержек по другим ведомствам. Если расходы по двум указанным министерствам исключить из итогов за оба сравниваемые года, то рост прочих издержек определится всего в 47%, или около 4, 3% в год. Однако и этот рост выше, чем за предшествующее и последующее время. Немного менее половины общего итога расходов по Министерству финансов за 1903 г. приходится на казенную продажу питей. Если эти издержки исключить из общей суммы расходов по ведомству, то останется 195270 тысяч рублей, а увеличение расходов за 12 лет определится всего в 60%, то есть лишь немногим более, чем по другим ведомствам. Однако и это увеличение не относится целиком к Министерству финансов, так как по его сметам проводятся некоторые железнодорожные расходы (приплаты по гарантии), а также расходы, относящиеся до всех ведомств (например, на пенсии). Можно поэтому признать, что рост расходов по Министерству финансов был приблизительно одинаков с увеличением издержек по другим ведомствам. Главнейшими мерами финансового управления, потребовавшими увеличенного отпуска средств, были: 1) Усиление состава податной инспекции и введение ее на окраинах. Вызывалось это постепенным осложнением задач местного податного управления вообще и в особенности преобразованием промыслового обложения, реформою взимания окладных сборов с крестьян и предоставлением им льгот по выкупных платежам. 2) Усиление акцизного надзора по поводу казенной продажи вина. Мера эта потребовала до 11 миллионов рублей дополнительных ассигнований. Задачи акцизного ведомства усложнялись лишь временно, в период организации нового дела, усиление же акцизного надзора носило характер постоянной меры. Впоследствии Министерство финансов само осознало, что состав акцизного надзора преувеличен, и приступило к сокращению его. 3) Преобразование таможенной стражи в пограничную. Оно вызывалось недостаточною численностью и плохою организацией прежней стражи и увеличившеюся контрабандою вследствие повышения таможенного тарифа. Пограничной страже была придана военная организация, что значительно увеличило расходы. 4) Меры по улучшению условий торгового мореплавания, выразившиеся в создании особого управления им и в предоставлении значительных средств, частью в виде ассигнований из казны, частью в виде специальных средств на благоустройство портов и содействие мореплаванию. 5) Меры по распространению коммерческого и морского образования. Исходатайствовав в 1894 г. закон о подчинении коммерческих училищ Министерству финансов, Витте озаботился как выработкою законоположений, регулирующих коммерческое образование (важнейшее из них – положение 15 апреля 1896 г. о коммерческих учебных заведениях), так и деятельным применением их к жизни. До 1894 г. у нас было всего 8 коммерческих училищ, а с 1896 по 1902 г. их открылось 147. Кроме того, были учреждены три коммерческих института – в Киеве, Варшаве и С.-Петербурге. Витте заботился также о распространении в рабочей среде практически-технических сведений, об устройстве сельских ремесленных заведений, о художественно-промышленном и женском профессиональном образовании. Он привлек к делу коммерческого образования средства земских, городских и сословных учереждений и частных лиц. Из 31 миллиона рублей, израсходованных на сооружение и оборудование учебных заведений финансового ведомства, на казну пало лишь 11 миллионов; из 4, 3 миллиона рублей ежегодного расхода на эти заведения казна несла лишь 1, 4 миллиона рублей; прочие расходы были покрыты из других источников. Эта широкая деятельность по развитию коммерческого образования находится в резком контрасте с застоем учебного дела по Министерству народного просвещения. При Витте получило широкое развитие особое хозяйство, в значительной мере внебюджетное, за счет кредитных операций. В пределах этого хозяйства совершены преобразования Витте в области денежного обращения и системы государственного кредита. Денежная реформа Витте заключалась в восстановлении в России, вместо существовавшей со времени Крымской войны системы неразменных бумажных денег, металлического обращения на основе золотой валюты. Реформа эта была несколько подготовлена предшественниками Витте, при которых финансы страны постепенно упорядочились, появился активный торговый баланс, и были накоплены запасы золота, нужного для размена кредитных билетов. Накопление золота началось еще при Рейтерне, продолжалось при Бунге и сделало большие успехи при Вышнеградском, увеличившим золотой запас на 309 миллионов рублей. Средствами для накопления золота являлись взимание золотом таможенных пошлин, покровительственная система таможенного обложения, приводившая к перевесу вывоза над ввозом, наконец, кредитные и биржевые операции, из которых последние получили широкое развитие при Вышнеградском. Предшественники Витте делали и дальнейшие попытки к восстановлению металлического обращения, возбуждая вопрос о разрешении коммерческих сделок на золотую валюту, как средстве влить золото в народное обращение; но эти попытки не имели успеха. Витте сдвинул дело с мертвой точки. Остановившись после непродолжительного колебания на мысли о фиксации курса кредитного рубля, он предпринял ряд мер, направленных к укреплению курса. Для этой цели он вступил в деятельную и успешную борьбу с спекуляцией. Он начал с воздействия на русские кредитные учреждения, предупредив их, что всякое, даже косвенное содействие с их стороны игре на курс рубля признается несовместным с данным им разрешением производить коммерческие операции и с тою поддержкою, которою эти учреждения пользуются от правительства во всех их законных потребностях. Засим, в целях получения сведений об отсылаемых за границу и привозимых оттуда кредитных рублях, Витте испрошен был до 1894 г. (впоследствии продолженный до 1897 г.) закон (19 марта 1893 г.) об обложении кредитных билетов при вывозе и ввозе их «статистическою» пошлиною в 1 копейку со 100 рублей. В том же году Витте испросил полномочия по надзору за кредитными учреждениями, по удалению с русской биржи агентов иностранных банкирских фирм и по запрещению некоторых сделок на золото, направленных исключительно к получению курсовой разницы. Эти меры облегчили Витте систематические биржевые операции по поддержанию курса, который стал приобретать устойчивость. Укрепив курс, Витте перешел к дальнейшим мерам, подготовлявшим металлическое обращение. Признавая, что оно не мыслимо без того, чтобы золото не получило распространения в частном обороте, Витте вошел в Государственный совет с представлением о разрешении коммерческих сделок на золотую валюту, с платежом или золотом, или кредитными билетами по курсу. В этом представлении было, между прочим, сказано, что проектируемая мера «не предрешает вопроса об утверждении у нас золотого обращения». Под этим условием предположения Витте были одобрены Государственным советом, мнение которого было Высочайше утверждено 8 мая 1895 г. В этом законе, дабы устранить мысль о денежной реформе, не был разрешен вопрос о платежах казны золотою монетою. Между тем это было необходимо, ибо свободная наличность казны состояла из золота и не могла расходоваться, так что для покрытия расходов казны в близком будущем пришлось бы вновь выпускать кредитные билеты. Поэтому министр финансов решил принять собственною властью меры к выпуску золота в обращение. Разрешив государственному банку покупать и продавать золото по курсу, а также принимать золото на текущий счет, он дал некоторым кассам Министерства финансов уполномочие выдавать кредиторам казны, «в случае их на то согласия», часть следующих им платежей золотом по курсу 7 рублей 40 копеек кредитными за 5 рублей золотом. Эта мера дала кассам Министерства финансов повод к навязыванию публике золота, а в случае отказа от приема его – серебра, получение крупных сумм которого было сопряжено с большими неудобствами. На этой почве между чиновниками Министерства финансов и публикою часто возникали недоразумения. 6 ноября 1895 г. был издан закон о приеме золота по курсу, установленному министром финансов, во все казенные платежи. Курс был установлен в 7 рублей 40 копеек за 5 рублей золотом, но так как этот курс был неудобен для расчетов, то распоряжением по государственному банку он был изменен на 7 рублей 50 копеек. С начала 1896 г. этот курс стал применяться и к платежам, поступающим в казну. 14 марта 1896 г. Витте вошел, наконец, с представлением в комитет финансов «об исправлении денежного обращения» на основе фиксации курса кредитного рубля на уровне 1 рубль 50 копеек кредита = 1 рублю золотом. Комитет финансов отнесся к этой мере вполне сочувственно, но положение дела изменилось, когда вопрос перешел на обсуждение государственного совета. Здесь планы министра финансов встретили противодействие с двух точек зрения. С одной стороны, предположение министра финансов о девальвации кредитного рубля признавалось равносильным государственному банкротству, и притом злостному – при хорошем состоянии государственных финансов. С этой точки зрения, размен возможен лишь по номинальной цене рубля, и стремиться к размену нужно путем повышения курса рубля. Другое возражение против реформы было основано на опасении, что золото, выпущенное в обращение, уйдет за границу ввиду неблагоприятного расчетного баланса России; с реформою, следовательно, надо повременить, временно сохранив существующее положение. Дело было отложено, но вторично по существу и не обсуждалось в Государственном совете. Излагая во Всеподданнейшем докладе о росписи на 1897 г. ход подготовительных мер к денежной реформе, Витте говорил: «Основные начала законопроекта исподволь вошли уже в жизнь страны и не представляют собою ничего нового для народного хозяйства, так как размен кредитных билетов на золото по курсу 1 рубль 50 копеек кредитными за 1 рубль золотом фактически существует. Таким образом, ныне предполагается лишь закрепить то, что в сущности уже сделано, и что изменять было бы крайне вредно и даже невозможно». Соответственно изложенному взгляду, Витте уже 3 января 1897 г. испросил Высочайший указ, которым повелевалось чеканить золотую монету прежнего веса и достоинства, но с обозначением на ней цены не в 10 и 5 рублей, а в 15 рублей и 7 рублей 50 копеек. 29 августа состоялся Высочайший указ, регулирующий выпуск кредитных билетов: на сумму до 600 миллионов рублей кредитные билеты выпускаются с обеспечением, по крайней мере, половины выпуска золотом, а дальнейшие выпуски производятся под обеспечение золотом рубль за рубль. В дополнение к этим указам 27 марта 1898 г. указом установлены пределы чеканки серебра и обязательного приема его между частными лицами. Таким образом, важнейшая реформа осуществилась даже без обсуждения ее в законодательном порядке. Количество золота в народном обращении быстро возросло, достигнув в 1903 г. 750 миллионов рублей. В то же время количество кредитных билетов было сокращено до 630 миллионов. Витте вполне достиг цели: реформа его не внесла изменений в ход экономической жизни; она была уже осуществлена, а общество ее и не замечало. Этим следует объяснить, что реформа, вызывавшая ожесточенную критику и в правящих сферах, и в литературе во время ее подготовки, после осуществления встречена была гораздо более благосклонно. Остались лишь указания на непрочность реформы, но и они были опровергнуты последующими событиями: ни война с Японией, ни внутренняя смута не повели к прекращению размена. Для осуществления денежной реформы потребовались крупные средства. Они были нужны для погашения беспроцентного долга государственного казначейства государственному банку, образовавшегося в прежнее время от выпуска кредитных билетов для усиления средств казны. В 1892 г. долга этого числилось 636, 9 миллионов рублей. Так как необходимым условием прочности реформы являлся выпуск кредитных билетов исключительно для потребностей торгового оборота, а не для нужд казны, то Витте признал необходимым погасить весь беспроцентный долг. Это было сделано постепенно, и погашение закончено в 1901 г. Так как расчеты казны с государственным банком производились большею частью золотом, то они дали возможность увеличения разменного фонда, обеспечивающего выпуск кредитных билетов: к 1897 г. он был доведен до 500 миллионов рублей золотом или 750 миллионов рублей в новой валюте. Вообще, в деятельности Витте как министра финансов видное место занимали кредитные операции. В начале своей деятельности он прибег к кредиту для сбалансирования росписи государственных расходов и доходов. В дальнейшем Витте уже не заключал займов для бюджетных нужд, но широко пользовался государственным кредитом: 1) для осуществления денежной реформы, 2) для замены одних займов государства другими, менее обременительными по своим условиям, и 3) для постройки казенных железных дорог и выкупа казною частных. Общая сумма государственного (%-ного) долга за время Витте возросла с 4649 миллионов рублей до 6652 миллиона рублей, то есть на 2003 миллиона рублей или на 43%, но платежи по долгам увеличились только на 15%, что объясняется как успешностью конверсионных операций Витте, так и сравнительною низкопроцентностью займов, им заключенных. Существенно изменилось за это время и соотношение между долгами на общегосударственные и железнодорожные потребности. На 1 января 1892 г. долгов первой категории было 2948 миллионов рублей или 63, 4% общей суммы долгов, вторых – 1700 миллионов рублей или 36, 6%. На 1 января 1903 г. долги первой категории составляли 3462 миллиона рублей или 52, 2%, второй – 3190 миллиона рублей или 48, 8%. Займы на общегосударственные нужды заключались Витте главным образом для конверсии государственных долгов. При этом Витте имел в виду как понижение платежей по системе кредита, так и объединение, консолидацию государственных долгов. Витте значительно сократил разнообразие государственных займов прежнего времени. Преобладающим типом государственного долга при Витте сделалась 4%-ная государственная рента. Общие результаты конверсий, обмена и выкупа займов при Витте выражаются в следующих цифрах. Вновь возникло займов – 2695 миллионов рублей, погашено – 2561 миллион рублей, долг увеличился на 134 миллиона рублей или с небольшим на 5%; в то же время получилось сбережение в платежах на 36958 тысяч рублей, что составляет 26% платежей по конвертированному долгу. Железнодорожные займы, независимо от конверсии, выпускались для постройки новых казенных дорог, для улучшения и усиления их, для выдачи ссуд частным железнодорожным обществам (главным образом, обществу Восточной Китайской дороги) и, наконец, для выкупа частных железных дорог в казну. Преобладающая часть вновь возникшего при Витте железнодорожного долга произошла от перехода в казну частных железных дорог, ибо прочие указанные потребности в значительной части покрывались общебюджетными средствами. В связи с денежною реформою подвергся преобразованию Государственный банк. Новый устав отличается от прежнего большею техническою разработанностью и вносить частные улучшения в управление банком, но оставляет по-прежнему банк в подчинении министру финансов, хотя на банк возложены были новые и широкие задачи. Деятельность Дворянского банка усилилась, между прочим, вследствие понижения до 31/2% платежей его заемщиков. Деятельность Крестьянского банка при Вышнеградском и в начале управления Витте почти замирала; но в 1895 г. для него был издан новый устав, устранивший ряд ограничений, существовавших при прежнем уставе, и разрешивший банку новую операцию – покупку земель за свой счет для перепродажи крестьянам. Эта операция разрешалась, однако, лишь временно и не иначе, как за счет собственного капитала банка, для усиления которого были установлены ежегодные отчисления из выкупных платежей. Были понижены (до 4%) и платежи заемщиков Крестьянского банка. – При Витте Министерство финансов являлось вместе с тем и Министерством торговли и промышленности, содействие которым Витте считал одной из важнейших своих задач. Он принял ряд мер для организации торговли и промышленности, содействовал улучшению соответственных отделов нашего законодательства; но наиболее значительна его деятельность в области таможенной охраны отечественной промышленности. Покровительственная система у нас прочно установилась еще со времени Бунге. При Вышнеградском в 1891 г. был издан строго покровительственный таможенный тариф. Витте держался той же системы, но еще более развил и укрепил ее. Считая благоприятный баланс по внешней торговле необходимым условием сначала для осуществления, а затем для укрепления успеха денежной реформы, Витте всеми мерами содействовал тому, чтобы привоз иностранных товаров в Россию был ниже ее вывоза. Его усилия в этом направлении в течение долгого времени не имели полного успеха вследствие сравнительно слабого развития вывоза. Россия могла вывозить, главным образом, продукты своего сельского хозяйства, но последнее в 90-х годах прошлого века находилось в трудном положении вследствие часто повторявшихся неурожаев; притом стоявшие в то время низкие цены на хлеб слабо оплачивали вывезенный хлеб. Баланс внешней торговли был благоприятен для России, кроме 1899 г., но обычный перевес вывоза над ввозом колебался в пределах от 100 до 170 миллионов рублей, что было недостаточно для покрытия заграничных платежей государства и расходов за границею русских путешественников. Только в 1901 и 1902 годах перевес вывоза над привозом достиг крупных размеров – 2261 и 320 миллионов рублей. При слабой успешности мер к увеличению русского вывоза, Витте особенно настаивал на мерах к сокращению привоза. Неоднократно касаясь во Всеподданнейших докладах о росписях вопроса о таможенном обложении, Витте признавал всю тягость его для населения империи, но считал покровительственную систему неизбежною впредь до полного укрепления русской промышленности. Витте боролся и против казенных заказов за границей, настаивая на том, чтобы эти заказы делались русским заводам. Строго следуя этому началу в области железнодорожного хозяйства, Витте достиг этим, в связи с таможенною охраною, значительного развития русской металлургической промышленности, крупный рост которой в значительной мере зависел от прилива в страну иностранного капитала, особенно бельгийского, соблазненного большей высотою в России процента прибыли сравнительно с Западной Европой. Но промышленность эта, выросшая на казенных заказах, дорого обходилась государству, увеличивая его расходы на железнодорожное строительство, и требовала постоянной поддержки. Во время промышленного кризиса конца XIX и начала ХХ столетий поддержка эта повела, между прочим, к широкой выдаче Государственным банком ссуд пошатнувшимся предприятиям; эти ссуды, принеся банку крупные убытки, мало помогли делу. Несмотря, однако, на некоторые отрицательные стороны политики поощрения отечественной промышленности, она дала довольно крупные результаты: с 1892 по 1900 год добыча чугуна и каменного угля увеличилась в 21/2 раза, нефти – в 2 раза, производство стали и железа – также в 2 раза, производство хлопчатобумажных изделий – в 11/2 раза и т. д. Таможенная политика России при Витте осложнилась заключением торговых трактатов с иностранными государствами, в которых договаривающиеся стороны делали друг другу взаимные уступки по применению таможенного тарифа. В 1893 г. был заключен договор с Францией, которым России были предоставлены льготные условия по ввозу во Францию нефтяных масел, а для многих французских товаров (всего по 52 статьям) русские таможенные ставки понижены на 10 – 25%. В 1894 г., после продолжавшейся в течение нескольких месяцев таможенной войны, заключен договор с Германией, которым были понижены для России пошлины на хлеб и другие произведения сельского хозяйства, ввозимые в Германию, а для последней был сделан ряд уступок по ввозу в Россию произведений германской промышленности. На однородных основаниях был в том же году заключен торговый договор с Австро-Венгрией, а затем и с рядом других государств. Важнейшие торговые договоры заканчивали свое действие в 1903 г., и Витте озаботился пересмотром к этому времени действовавшего таможенного тарифа, с целью создать почву для будущих соглашений. Тариф 13 января 1903 г. отличался весьма повышенными ставками; многие из них так высоки, что привоз иностранных товаров возможен лишь на основании особого соглашения. Издание этого тарифа не оказало, однако, существенного влияния на содержание последующих торговых договоров, основанием для которых послужил торговый договор с Германией, заключенный в 1904 г. по политическим соображениям, вследствие несчастной войны с Японией. Принимая близко к сердцу интересы русской промышленности, Витте в начале своего управления финансовым ведомством не уделял столько же внимания русскому сельскому хозяйству. Он смотрел на сельское хозяйство как на деятельность низшего порядка сравнительно с промышленностью. Утверждая, что Россия уже выросла из рамок земледельческого государства, Витте полагал, что возвращение ее к типу сельскохозяйственной страны было бы равносильно катастрофе. Однако впоследствии, по-видимому, под влиянием промышленного кризиса в России, Витте признал, что для успешного развития обрабатывающей промышленности нужен широкий рынок, а для создания последнего надо поднять сельское хозяйство и благосостояние занятых им народных масс. Для разрешения вопросов о способах достижения этой цели, по инициативе Витте, было образовано из представителей ведомств и особенно назначенных лиц особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности, и Витте назначен председателем его. Это совещание не дало, однако, почти никаких практических результатов из-за затруднений, возникших по крестьянскому вопросу. Вопрос этот занимал Витте уже с самого начала его управления русскими финансами, когда (в 1893 г.) он выступил в Государственном совете защитником общины и мер, направленных к ее охране. Но уже прения в Государственном совете и в частности возражения Н.Х. Бунге поколебали уверенность Витте в своей правоте. В дальнейшем он все более отклонялся от первоначальной точки зрения. С полною ясностью высказал Витте свои новые взгляды на крестьянский вопрос во Всеподданейшем докладе о росписи на 1899 г. Повторяющиеся неурожаи и испытываемые крестьянами бедствия заставляют – говорил он – обратить внимание на причины медленного упрочения хозяйственного быта крестьян. Материальные их необеспеченность не зависит от сельскохозяйственого кризиса, который имеет более значения для частновладельческого хозяйства. При разных комбинациях урожая и хлебных цен крестьянству одинаково не удалось укрепить свое хозяйственное положение. Нельзя слабые успехи крестьянского хозяйства объяснять и тягостью обложения: даже общая сумма всех уплачиваемых крестьянами сборов, государственных, земских и мирских, не превышая в среднем 2 рубля 20 копеек на душу, не составляет крупной доли крестьянских расходов. Что же касается косвенного обложения, то, не имея принудительного характера, оно не может препятствовать крестьянам достигнуть элементарного благосостояния. Недостаток образования, конечно, очень важен, но и он – не помеха для элементарного хозяйственного успеха: в конце XVIII и начале XIX веков крестьяне Западной Европы, разрешая ту самую хозяйственную задачу, которая ныне предстоит нашим крестьянам, не превосходили их по образованию. Устранив таким образом разные объяснения хозяйственного неуспеха крестьян, Витте указывает, что причину его «надо искать в неопределенности имущественных и общественных отношений крестьян, порождающей многообразные затруднения в самом распорядке ведения личного хозяйства, в наиболее выгодном распоряжении силами и средствами и в накоплении последних». Указав затем на шаткость обычая как юридической основы быта крестьян, Витте настаивает на необходимости разрешить законодательным путем главнейшие вопросы сельского устройства. Для того, чтобы принесли пользу другие меры, касающиеся экономической жизни, как-то: воспособление малоземелью, организация сельского кредита, улучшение условий сбыта произведений крестьянского хозяйства – нужно предварительно укрепить устои общих условий сельского быта. В последующих записках Витте и в заявлениях его в совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности содержится лишь дальнейшее развитие этих взглядов. Витте соглашается на ряд мер экономического характера: на понижение выкупных платежей, на меры по организации мелкого кредита, по изменению условий аренды земель и т. д., но настаивает на общем пересмотре узаконений о крестьянах, полагая, что без этого прочие меры не будут иметь серьезного успеха. На этом пути Витте столкнулся с препятствиями. Сословная обособленность крестьян, патриархальный характер их быта, зависимость крестьян от усмотрения администрации – все это считалось, с консервативной точки зрения, оплотом русской государственности и все это колебалось преобразовательным планом Витте – и Витте не только не добился осуществления своего плана, но и потерял место министра финансов. Витте стремился согласовать деятельность органов местного самоуправления со своими планами, но не допускал основного условия для успешной деятельности самоуправления – его самостоятельности. Поэтому меры, осуществленные под влиянием Витте по отношению к земству, носили характер ограничительный, стесняющий самостоятельность земства, и встречали противодействие земства, вследствие чего не имели успеха. Так, по закону 1895 г. перенесены на казну лежавшие ранее на земстве расходы по содержанию местных административных и судебных учреждений, с тем чтобы освобождающиеся в земских бюджетах суммы были обращены на составление дорожных капиталов, употребляемых на устройство и капитальное улучшение местных колесных дорог. Эта попытка сделать Россию, при помощи земств, проезжею не имела успеха: земское дорожное хозяйство развивалось очень слабо. В постоянном росте земских сборов Витте видел помеху своим планам облегчения прямых налогов. По его инициативе был проведен закон о предельности земского обложения (1899), причем на казну вновь были переложены некоторые земские расходы, и казна обязалась выдавать земствам пособия на случай истощения их средств. Но этот закон внес лишь стеснения в деятельность земства и административное вмешательство в нее, не остановив роста земского обложения. Витте старался также устранить неравномерность земского обложения и, ради этого, ускорить работы по оценке недвижимых имуществ. Но и эти попытки не увенчались успехом. Деятельность Витте как министра финансов вызывала в свое время резкие нарекания и критику, порою пристрастную и несправедливую. Немаловажною причиной отрицательного отношения Витте как многих сановников, так, в значительной части, и общества, были приемы и способы действий Витте, часто слишком резкие, иногда недопустимые. Ему были тесны даже те условные пределы, в которые была поставлена министерская деятельность в России до 17 октября 1905 г. Он не считался с формами, установленными для законодательных актов. Его главная реформа – денежная – была осуществлена почти всецело в административном порядке; несколько испрошенных им Высочайших повелений и указов имели целью лишь закрепить совершенное им, установить гарантии, что оно не будет сломано в будущем. Витте не стеснялся испрашивать Высочайшие повеления, предрешавшие направление законодательных дел и ограничивавшие свободу суждений Государственного совета. Случалось, что он скрывал от совета истинные свои цели для лучшего их достижения. Он не считался и с пределами своей власти, допуская давление на других министров по делам их компетенции. Понятно, что все это не могло не вызывать раздражения. Теперь, когда министерская деятельность Витте отошла в область истории, о его приемах можно судить беспристрастно. Являясь представителем старого режима, он, как человек крупный, наиболее резко отражал в своей деятельности сущность этого режима. То, что делал Витте, делали и другие, но менее заметно. С другой стороны, надо принять во внимание, что Витте являлся реформатором в такой среде и такой обстановке, которые совсем не были приспособлены для реформ: считаться со всеми формами, со всеми условностями в его глазах, да и в действительности значило бы отказаться от преобразовательных планов. Между тем некоторые из них были благодетельны для экономической жизни России и для ее финансов. Его денежная реформа подвела прочный фундамент и под государственный бюджет и кредит, и под коммерческие обороты страны. Спор против девальвации кредитного рубля, как меры несправедливой, теперь уже невозможен, ибо ход последующих событий доказал, что денежную реформу трудно было произвести на иных началах, чем произвел ее Витте. Железнодорожная политика Витте дала крупный толчок экономическому развитию России. Смело расширяя рамки государственного хозяйства, Витте являлся проводником новых начал финансового управления. Он не мало содействовал разрушению предрассудка, по которому казенное хозяйство всегда хуже частного. Общее направление, данное Витте нашему финансовому хозяйству, осталось неизменным в течение девяти лет, истекших со времени оставления им поста министра финансов.
– Литература. Общее представление о всей деятельности Витте дают следующие сочинения: «Столетие Министерства финансов (1802 – 1902)», официальное издание Министерства финансов; М. Кашкаров «Финансовые итоги истекшего десятилетия»; П. П. Мигулин «Русский государственный кредит», т. III. Н. Кутлер. Витте как политический деятель. В отличие от других правительственных деятелей старого режима, Витте имел и проводил свои самостоятельные взгляды, придавал большое значение интересам культуры и просвещения и мог вообще считаться государственным человеком в западноевропейском смысле этого слова. Он был в теории и на практике сторонником просвещенного абсолютизма, при котором министры, пользующиеся доверием верховной власти, имеют возможность беспрепятственно осуществлять самые смелые мероприятия. В своих двух записках о земстве (1899) он доказывает даже несовместимость самоуправления с самодержавием. Он верил в исключительную силу неограниченной бюрократии, пока располагал всеми ее ресурсами; он привлекал к работе, под ее руководством, общественных и научных деятелей, ставя пред ними крупные задачи, разрешение которых зависело всецело от правительства. Когда в 1902 г. назначено было, под его председательством, особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности, он расширил круг занятий совещания организаций местных комитетов и привлечением многочисленных провинциальных и столичных деятелей; собрано было огромное количество ценных материалов и сведений, изложенных потом в 58 томах, но подведение заключительных итогов не могло быть доведено до конца, так как особое совещание было внезапно объявлено закрытым 30 марта 1905 г., без ведома и участия Витте, вследствие стараний И. Л. Горемыкина и Д. Ф. Трепова. Масса работы была, таким образом, потрачена напрасно, как бы для наглядного подтверждения бесплодности всяких подобных предприятий при старом режиме. Еще более поводов для критики старого режима давала внешняя политика, вызывавшая опасные кризисы на Дальнем Востоке и направляемая с 1902 г. закулисными советчиками и предпринимателями, помимо Министерства иностранных дел. Витте одобрял мирные приобретения в Китае, способствовал проведению части сибирской железной дороги через Маньчжурию, а когда, вопреки его мнению, была проведена железнодорожная ветвь на юг, допустил большие затраты на казенные постройки в Порт-Артуре и на сооружение нового торгового порта Дальнего, настойчиво возражая, однако, против вызывающих действий относительно Японии в Корее и против проекта присоединения Северной Маньчжурии. Это способствовало внезапному увольнению его, 16 августа 1903 г., от должности министра финансов, с назначением на пост председателя комитета министров. Лишившись власти после одиннадцатилетнего управления русскими финансами, Витте усомнился в достоинствах государственного строя, который прежде казался ему нормальным для России. Русско-японская война сделала Витте доступным влиянию конституционных идей. В качестве председателя комитета министров он пытался еще совместить принцип законности с самодержавием, но выработанный в этом смысле под его руководством указ 12 декабря 1904 г. остался мертвой буквой. С устранением его от практической государственной деятельности усилилась его популярностью в русском обществе, и, когда в июне 1905 г. предстоял выбор уполномоченного для ведения мирных переговоров с Японией, то общественное мнение выдвинуло кандидатуру Витте, как самого авторитетного и выдающегося из официальных деятелей того времени. Отправившись в Америку, Витте сумел в короткое время приобрести сочувствие и уважение влиятельных кругов американского общества и народа; в совещаниях с японскими делегатами в Портсмуте, как и в предшествующих беседах и переговорах, он показал себя искусным и дальновидным дипломатом. С самого начала, ввиду явной непримиримости существенных японских требований с данными Витте инструкциями, дело соглашения казалось совершенно безнадежным; но, по предложению Рузевельта, прежде всего обсуждались те пункты, относительно которых не предвиделось принципиальных разногласий, и путем отдельных второстепенных уступок Витте благополучно довел переговоры до того, что остались только два японских требования, признанных заранее неприемлемыми: об уступке Сахалина и об уплате контрибуции. Когда Россия заявила о своем согласии уступить часть Сахалина, то Япония была поставлена пред крайне щекотливой и затруднительной дилеммой – или согласиться на мир без контрибуции, на которую сильно рассчитывали японцы, или же продолжать войну исключительно и откровенно из-за денег, что восстановило бы против Японии общественное мнение всего культурного мира. После продолжительных колебаний, отчасти под влиянием общественного мнения Америки, японское правительство отказалось от своих денежных домогательств, и мир был заключен на условиях, которых нельзя было не считать льготными. Подписание портсмутского договора 23 августа 1905 г. доставило Витте всемирную славу. Возложенная на Витте задача была признана исполненною блистательно, и рескриптом 25 сентября дарован ему титул графа. По возвращении в Россию Витте сосредоточил на себе все надежды правительства и умеренной части общества. В России стали видеть кандидата на пост руководящего министра-распорядителя, призванного осуществить коренную реформу устарелого государственного строя. В поданой им докладной записке он предлагал удовлетворить назревшие потребности и желания русского общества и восстановить внутренний мир империи на основе начал гражданской свободы и твердого правового порядка. На аудиенции 9 октября он лично объяснил и мотивировал свою программу, указывая на невозможность действовать против оппозиции военною силою. Его взгляды находили все более влиятельных сторонников по мере распространения всеобщей забастовки, и, наконец, выработанный им, при участии князя Алексея Оболенского и графа Вуича, многообещающий текст манифеста был подписан 17 октября. Это был кульминационный пункт политической карьеры Витте. Назначенный главою первого конституционного или, вернее, реформаторского министерства, он на первых же порах был поставлен в ложное положение существованием, рядом с его министерством, влияния Трепова и допущением погромов, при участии вновь учрежденного «союза русского народа». Министерство Витте было с самого момента своего основания обречено на бессилие, и попытки привлечь в его состав популярных общественных деятелей не имели серьезного значения. Сам Витте заметно изменял свою позицию, предоставив важнейший правительственный пост в государстве – пост министра внутренних дел – типическому деятелю старого режима, П. Н. Дурново. Постепенное возвращение войск с Дальнего Востока значительно повышало самочувствие власти. В то же время подготовлялись выборы в Государственную думу по сравнительно либеральному избирательному закону 11 декабря. Неблагоприятный для правительства исход этих выборов окончательно подорвал репутацию Витте в высших сферах; он оказался ненужным ни для общества, ни для правительства. Чтобы ограничить полномочия Думы и обеспечить свободу действий администрации, решено было заблаговременно, с одной стороны, составить и издать основные государственные законы, а с другой – заключить возможно более крупный заграничный заем. Витте был уволен только после того, как получена была из Парижа телеграмма о подписании договора о займе. Значение это последней финансовой услуги Витте отмечено в рескрипте 22 апреля 1906 г., положившем конец его государственной деятельности. Как виновник акта 17 октября, Витте возбудил против себя злобные нападки реакционеров и так называемых черносотенцев; с этой стороны замышлялись даже, по-видимому, покушения на его жизнь. Но он не приобрел симпатий и в либеральном лагере, где ему ставили в вину двоедушие и мстительную жестокость администрации в продолжение его номинального министерского владычества. В позднейшие годы, в своих выступлениях в Государственном совете и в полемических заявлениях в печати, Витте часто обнаруживал солидарность с дореформенными идеями, как бы с целью загладить свои прошлые грехи в глазах представителей реакции. Между тем эти мнимые грехи, связанные с введением основных элементов конституционного строя, являются на самом деле заслугой гр. Витте, обеспечивающей ему видное имя в истории. – Кроме книги «Принципы железнодорожных тарифов» (3 издание) и «Лекций» по финансам (2 издание), Витте напечатал книжку о «Национальной экономии Фридриха Листа», вышедшую в 1912 г. вторым изданием под заглавием: «По поводу национализма», с небольшим, но интересным предисловием. Витте различает здесь «национализм здоровый, убежденный, сильный, а потому не пугливый, стремящийся к охране плодов исторической жизни государства, и «национализм болезненный, эгоистичный, стремящийся, по-видимому, к той же цели, но подчиняющийся более страстям, нежели разуму, и потому нередко приводящий к результатам противоположным». К националистам первого рода он относит Бисмарка, а к националистам второго рода – Абдул-Гамида. «Первый тип, – говорит он в заключение, – более желателен для блага нашего отечества». См. Alfred Anspach «La Russie economique et l'oeuvre de M. de Witte» (II., 1904); Морской «Исход российской революции 1905 г. и правительство Носаря»; Максим Ковалевский «Портсмут», в «Вестнике Европы», 1908, июнь.
Л. Слонимский.