Байе-Латур Анри де

Байе-Латур (Baillet-Latour) Анри де (1 марта 1876, Антверпен — 6 января 1942, Брюссель) — граф, третий президент Международного олимпийского комитета (МОК).
Редактировать

Биография

Родился 1 марта 1876 года в Антверпене в семье бывшего губернатора провинции Антверпен в Бельгии. С детских лет и во время учебы в Левенском университете активно занимался спортом, был отличным наездником. После окончания университета поступил на дипломатическую службу, выполнял задания правительства Бельгии, был ее дипломатическим представителем в Нидерландах. В 1903 году был избран членом МОК для Бельгии. Многое сделал для подготовки и проведения в Брюсселе третьего Олимпийского конгресса (1905), чем заметно повысил свой авторитет в МОК. Стал соучредителем основанного в 1906 году национального олимпийского комитета Бельгии. Байе-Латур возглавлял делегацию олимпийцев Бельгии на играх IV Олимпиады в Лондоне (1908) и на играх V Олимпиады в Стокгольме (1912).
Благодаря его влиянию бельгийский город Антверпен был выбран местом проведения игр VII Олимпиады (1920). Он сам был назначен президентом организационного комитета этих Игр. Несмотря на то, что для подготовки оставалось лишь немногим более года, а Антверпен после Первой мировой войны был полуразрушен, оргкомитет, возглавляемый Байе-Латуром, справился с трудностями и успешно провел Олимпийские игры.
Редактировать

Работа в МОК

Когда в 1921 году в Лозанне МОК сформировал свой исполком, одним из членов первого его состава стал Байе-Латур. В 1922 году Байе-Латур представлял руководство МОК на проводившихся в Бразилии Южноамериканских играх и тогда же как делегат МОК посетил ряд стран этого континента, сумев за время своего пребывания там положить конец конфликтам и решить ряд сложных вопросов.
В мае 1925 года на 24-й сессии МОК, состоявшейся в столице Чехословакии, Праге, после окончания проходившего там восьмого Олимпийского конгресса, президент МОК, Пьер де Кубертен, решивший уйти в отставку с этого поста, предложил в качестве своего преемника Байе-Латура, имевшего к тому времени 22-летний стаж пребывания в МОК и занимавшего пост заместителя председателя его исполкома. По результатам проведенных 28 мая выборов (понадобились два тура голосования) Байе-Латур был избран президентом МОК.
В процедурных вопросах новый президент отдавал предпочтение коллективным решениям, принятым на заседаниях исполкома МОК. Под руководством Байе-Латура началось утверждение женских номеров олимпийской программы в легкой атлетике, плавании, гимнастике, скоростном беге на коньках, лыжных гонках, фехтовании. Общепринятыми в практике МОК стали такие понятия, как «олимпийская эстафета», «олимпийская деревня» и другие. Номера олимпийской программы и показательных выступлений приобрели постоянный характер. Едиными стали и награды, вручаемые на Играх, а победители приуроченных к ним культурных конкурсов получали звания олимпийских чемпионов.
Огромное внимание Байе-Латур уделял проблеме определения любительского спорта. Это, в частности, привело к тому, что МОК исключил из олимпийской программы такие виды спорта, как бейсбол, теннис, регби, и возникли сильные противоречия между МОК и некоторыми международными спортивными федерациями, особенно теми, которые отвечали за футбол и лыжный спорт.
МОК, руководимый Байе-Латуром, провел II зимние Олимпийские игры в Санкт-Морице (1928) и Игры IX олимпиады в Амстердаме (1928), девятый Олимпийский конгресс (1930, Берлин), III зимние Олимпийские игры в Лейк-Плэсиде (1932) и Игры X олимпиады в Лос-Анджелесе (1932), IV зимние Олимпийские игры в Гармиш-Партенкирхене (1936) и Игры XI олимпиады в Берлине (1936).
МОК и его президентом последовательно проводилась политика активного недопущения Советского Союза в олимпийское движение. Известно высказывание Байе-Латура:
«Большевики поставили себя вне общества. Пока я президент МОК, советский флаг не появится на олимпийском стадионе».
На сессии МОК, состоявшейся в 1933 году в Вене, Байе-Латур, к тому времени уже восемь лет руководивший МОК был переизбран (подавляющим большинством голосов) президентом на следующий восьмилетний срок. Это свидетельствовало о том, что члены МОК были удовлетворены практической деятельностью Байе-Латура.
Представляют интерес действия тогдашнего президента МОК в связи с проблемами, возникшими из-за антисемитизма и некоторых других аспектов политики нацистского режима в гитлеровской Германии в период подготовки к IV зимним Олимпийским играм и Играм XI Олимпиады, местами проведения которых были определены (еще до прихода нацистов к власти в Германии), соответственно, Гармиш-Партенкирхен и Берлин. Байе-Латур официально обратился с требованием гарантировать соблюдение Олимпийской хартии, и руководство Германии вынуждено было дать такие гарантии, чтобы не лишиться права проведения Олимпийских игр.
На сессии МОК, состоявшейся в июле 1939 года в Лондоне, Байе-Латур говорил:
«Чтобы бороться с беспорядочными идеями и объединять отдельные добрые намерения, необходимо принять единую доктрину и, уважая свободу каждого, издать законы, которым подчинялись бы все, кто желает участвовать в Олимпийских играх. Такой доктриной является дело Кубертена и твердость разработанных им законов, внесших вклад в повышение морального уровня атлетов. Против олимпийских законов борются лишь те, кого они стесняют. А если МОК упрекают в недостаточной суровости, то это делают те, кто не несет, как правило, никакой ответственности».
1 сентября 1939 года агрессией гитлеровской Германии против Польши началась Вторая мировая война, а 22 ноября 1939 года президент МОК получил от члена МОК для Германии Карла Риттера фон Хальта уведомление, что Германия отзывает свою заявку на проведение зимних Олимпийских игр 1940 года, которые намечалось провести, как и в 1936 году, в Гармиш-Партенкирхене.
В июле 1940 года в Брюсселе, оккупированном к тому времени германскими войсками, Байе-Латура посетил немецкий спортивный деятель Карл Дим, выполнявший инструкции рейхсспортфюрера Ганса фон Чаммер унд Остен, который получил санкцию Гитлера на переговоры с президентом МОК о «реорганизации МОК» — с целью расширения в нем германского влияния. А в ноябре 1940 года Ганс фон Чаммер унд Остен, Карл Риттер фон Хальт и Карл Дим прибыли в Брюссель для дальнейших переговоров с президентом МОК. Донесения и дневниковые записи этих деятелей свидетельствуют о том, что нацисты хотели, чтобы МОК проводил прогерманскую политику. Однако Байе-Латур, хотя и не отклонил германские предложения (так, по крайней мере, утверждают немцы, участвовавшие в переговорах с президентом МОК), но оказался достаточно дальновидным и отказал в созыве сессии МОК, что фактически приостановило любые попытки каких-либо возможных изменений в уставе МОК до окончания войны.
После оккупации Бельгии гитлеровскими войсками Байе-Латур не поддерживал контактов с членами МОК, возложив эту работу на вице-президента МОК Эдстрема, находившегося в Швеции. Некоторые документы свидетельствуют о том, что сын Байе-Латура вступил в «Свободную бельгийскую армию» и не исключено, что сын, сражавшийся против германского вермахта, усложнял положение Байе-Латура, находившегося на оккупированной территории, где он и скончался. На панихиде, проходившей в его доме в Брюсселе, присутствовали только три члена МОК: Карл Риттер фон Хальт (Германия), Эдуард-Эмиль де Лавле (Бельгия), Альберт Схиммельпеннинк ван дер Ойе (Нидерланды).
Хотя деятельность Байе-Латура в олимпийском движении оценивается неоднозначно, он оказался достойным преемником Кубертена и проявил себя решительным, знающим дело руководителем, посвятившим свою жизнь служению светлым идеалам олимпизма, всегда старавшимся уберечь олимпийский спорт от коммерции, сохранить его красоту и величие.

Смотри также

Статья находится в рубриках
Яндекс.Метрика