Анабаптисты, или перекрещенцы, сектанты эпохи Реформации. Как и последователи Лютера, А. протестовали против церковного авторитета, воплощенного в католицизме, но протест свой довели до крайних пределов. Свое название они получили оттого, что, отрицая крещение младенцев, требовали крещения взрослых, т. е. сознательного восприятия человеком обязанностей апостольства; многие из них вследствие этого перекрещивались. Секта эта получила мистический характер: принимая один Новый Завет, а Ветхий лишь постольку, поскольку он не противоречит Новому и служит лишь дополнением к нему, они в то же время проводили резкую границу между внешним откровением, заключенным в Св. Писании, и откровением внутренним, совершающимся в душе свыше озаренных лиц. По мнению А., откровение Св. Писания и плоды современной им религиозной мысли – различные фазисы одного и того же богоявления. Широкий религиозный индивидуализм, основанный на мистической вере в пророческий дар и делавший каждого единственным судьей над самим собою, заставил А. отрицать важность внешнего церковного общения и необходимость таинств как внешних символов; он помешал им создать определенную религиозную систему и сложиться в какую-либо организацию.
Началом А. послужило движение, возникшее в г. Цвиккау (в Саксонии), где суконщик Николай Шторх, один из первых так наз. цвиккауских пророков, знавший хорошо Св. Писание и, по мнению слушателей, озаренный наитием Св. Духа, вместе со Штюбнером стал проповедовать новое учение, имевшее значительный успех. В 1520 проповедники подверглись преследованию: некоторых посадили в тюрьму, затем изгнали из Цвиккау. Явившись в Виттенберг, проповедники вновь начали свою проповедь, придав ей некоторый социальный оттенок. Скоро движение приняло фанатический характер: воздвигалось гонение против науки, общественных удовольствий, богатства, раздел которого между бедными требовался во имя Евангелия. Власти не знали, что делать с проповедниками, Меланхтон колебался в своем отношении к ним, Карлштадт примкнул к движению; двести студентов, убедившись в бесполезности светской науки, бросили университет. С приездом в Виттенберг Лютера смущение исчезло, и движение было подавлено. А., до тех пор рассчитывавшие на Лютера и на правительства, порвали всякую связь с ними и обратились со своей проповедью к крестьянам, давно уже недовольным господствовавшими порядками. Тут особенно проявились индивидуалистические элементы новой секты. Одни из числа А. стремились к более глубокой и одухотворенной доктрине, другие «глядели лишь на букву Св. Писания». Некоторые носили особую одежду и старались вернуться к строгости первоначального христианства; другие падали в корчах, уверяя, что при этом имеют общение с небом. Одни проводили жизнь в молчании, другие – в молитве, третьи – в воплях и плаче. Многие полагали, что брак между верующим мужчиной и неверующей женщиной сам по себе недействителен и что обе стороны свободны вступить в новый брак. В то же время в анабаптизме содержались уже зерна будущих рационалистических сект, напр. антитринитариев, или унитариев.
Социальная система, созданная анабаптизмом, была такой же существенной его частью, как и религиозное его учение. С требованием неограниченной свободы для человека шло рука об руку признание абсолютного равенства в обществе и отрицание частной собственности. Последовательные сектанты стремились к переустройству всей жизни на новых началах и к осуществлению на земле таких общественных порядков, которые не противоречили бы заповедям Божьим; они не мирились ни с какими формами общественного неравенства и зависимости человека от человека как противными божественному Откровению. Религиозная санкция здесь не только оправдывала, но и усиливала такого рода стремления. Быстро распространяясь по Германии, Швейцарии и Голландии, анабаптизм принимал форму мелких религиозных общин, связанных друг с другом братскими узами, но не организованных для взаимной помощи и защиты; и вероучение, и образ жизни в каждом городе были свои; не было даже попыток объединить все эти общины в одном исповедании, хотя все А., дробившиеся уже в 16 в. на сорок сект, признавали, кроме крещения взрослых, еще необходимость возвращения к церкви апостольских времен, веры в милосердие Божье, добрых дел и учили, что воля человека свободна. В социальной сфере существовали такие же общие для всех А. признаки – отрицание присяги, суда, военной службы, повиновения правительству, которое они не считали христианским; но при этом одни из сектантов ограничивались пассивным сопротивлением тому, что считали незаконным и противоречащим заповедям Божьим, другие шли дальше и требовали насильственного ниспровержения существующих порядков, основываясь на том, что «вера без дел мертва». Постепенно А. пришли к проповеди кровавой революции, истребления огнем и мечом нечестивых и подготовления этим путем окончательного торжества «святых» на земле.
Эта проповедь имела большое значение уже в Крестьянской войне, во время которой особенно выдвинулся Томас Мюнцер. Усилившееся после нее преследование А. не только не прекратило сектантства, но, наоборот, содействовало его распространению: изгоняемые из одних городов, А. шли в другие и везде приобретали новых последователей, преимущественно среди низших классов населения, хотя в числе сторонников анабаптизма можно назвать нескольких образованных и даже ученых людей (Денк, Гетцер и др.).
Во время гонений на А. ни католические, ни протестантские государи не имели к ним никакой жалости. В Австрии и Тироле они умерщвлялись сотнями. Вильгельм Баварский объявил: «кто отречется, будет обезглавлен; кто не отречется, будет сожжен». Десятками А. всходили на эшафоты и костры, всегда обнаруживая непоколебимую стойкость, удивлявшую современников; Лютер даже склонен был объяснять эту стойкость сатанинским наваждением. Гонения и казни приводили А. к ожиданию скорого наступления тысячелетнего царства Христова на земле. Особенно напряженными эти хилиастические чаяния сделались около 1530, когда несколько пророков предсказывали скорую кончину мира. Гофман, напр., еще в 1526 предвещал Страшный суд на 1533; в Страсбурге под его влиянием произошло сильное брожение, распространившееся среди нидерландских сектантов. Из числа последних особенно выдвинулся гарлемский булочник Ян Матисен, назвавший себя Енохом и выславший двенадцать апостолов на проповедь. Как в середине двадцатых годов среди крестьян, так теперь в городах социальная революция разыгралась с характером не менее кровавым. Она закончилась мюнстерским восстанием, в котором наиболее видную роль играл сначала Матисен, затем Иоанн Лейденский. Их попытка устроить в Мюнстере «небесный Иерусалим» была жестокой пародией на царство Божие. Кровавая расправа католицизма с мюнстерскими А. (1535), затем подавление происшедшего около того же времени довольно грозного восстания в Амстердаме окончательно обессилили анабаптизм; хотя и после того находились верующие в скорое наступление тысячелетнего царства, но агрессивный период перекрещенства кончился, и А. удалялись из отечества в другие страны и с континента в Англию. Основываемые ими общины мало-помалу теряли политический характер и осуждали войну и ношение оружия. Именно на отрицании всякого рода политической программы построено было учение Меннона, которое в сущности воспроизводило религиозную догматику А. В том же духе и братья Гунтер основали религиозные общины моравских братьев. Соединение религиозно-нравственной системы с социально-политической программой еще раз встречается в Англии 17 в. у индепендентов, учение которых несомненно зародилось у немецких А. Те же хилиастические чаяния отличают «людей пятой монархии», отрицавших всякую власть на земле, кроме Христовой, и устроивших заговор против Кромвеля, в котором принимали участие и голландские А. Заговор был открыт (1657), вожаки его посажены в тюрьму. [... ]
М. Г. Василевский.
Началом А. послужило движение, возникшее в г. Цвиккау (в Саксонии), где суконщик Николай Шторх, один из первых так наз. цвиккауских пророков, знавший хорошо Св. Писание и, по мнению слушателей, озаренный наитием Св. Духа, вместе со Штюбнером стал проповедовать новое учение, имевшее значительный успех. В 1520 проповедники подверглись преследованию: некоторых посадили в тюрьму, затем изгнали из Цвиккау. Явившись в Виттенберг, проповедники вновь начали свою проповедь, придав ей некоторый социальный оттенок. Скоро движение приняло фанатический характер: воздвигалось гонение против науки, общественных удовольствий, богатства, раздел которого между бедными требовался во имя Евангелия. Власти не знали, что делать с проповедниками, Меланхтон колебался в своем отношении к ним, Карлштадт примкнул к движению; двести студентов, убедившись в бесполезности светской науки, бросили университет. С приездом в Виттенберг Лютера смущение исчезло, и движение было подавлено. А., до тех пор рассчитывавшие на Лютера и на правительства, порвали всякую связь с ними и обратились со своей проповедью к крестьянам, давно уже недовольным господствовавшими порядками. Тут особенно проявились индивидуалистические элементы новой секты. Одни из числа А. стремились к более глубокой и одухотворенной доктрине, другие «глядели лишь на букву Св. Писания». Некоторые носили особую одежду и старались вернуться к строгости первоначального христианства; другие падали в корчах, уверяя, что при этом имеют общение с небом. Одни проводили жизнь в молчании, другие – в молитве, третьи – в воплях и плаче. Многие полагали, что брак между верующим мужчиной и неверующей женщиной сам по себе недействителен и что обе стороны свободны вступить в новый брак. В то же время в анабаптизме содержались уже зерна будущих рационалистических сект, напр. антитринитариев, или унитариев.
Социальная система, созданная анабаптизмом, была такой же существенной его частью, как и религиозное его учение. С требованием неограниченной свободы для человека шло рука об руку признание абсолютного равенства в обществе и отрицание частной собственности. Последовательные сектанты стремились к переустройству всей жизни на новых началах и к осуществлению на земле таких общественных порядков, которые не противоречили бы заповедям Божьим; они не мирились ни с какими формами общественного неравенства и зависимости человека от человека как противными божественному Откровению. Религиозная санкция здесь не только оправдывала, но и усиливала такого рода стремления. Быстро распространяясь по Германии, Швейцарии и Голландии, анабаптизм принимал форму мелких религиозных общин, связанных друг с другом братскими узами, но не организованных для взаимной помощи и защиты; и вероучение, и образ жизни в каждом городе были свои; не было даже попыток объединить все эти общины в одном исповедании, хотя все А., дробившиеся уже в 16 в. на сорок сект, признавали, кроме крещения взрослых, еще необходимость возвращения к церкви апостольских времен, веры в милосердие Божье, добрых дел и учили, что воля человека свободна. В социальной сфере существовали такие же общие для всех А. признаки – отрицание присяги, суда, военной службы, повиновения правительству, которое они не считали христианским; но при этом одни из сектантов ограничивались пассивным сопротивлением тому, что считали незаконным и противоречащим заповедям Божьим, другие шли дальше и требовали насильственного ниспровержения существующих порядков, основываясь на том, что «вера без дел мертва». Постепенно А. пришли к проповеди кровавой революции, истребления огнем и мечом нечестивых и подготовления этим путем окончательного торжества «святых» на земле.
Эта проповедь имела большое значение уже в Крестьянской войне, во время которой особенно выдвинулся Томас Мюнцер. Усилившееся после нее преследование А. не только не прекратило сектантства, но, наоборот, содействовало его распространению: изгоняемые из одних городов, А. шли в другие и везде приобретали новых последователей, преимущественно среди низших классов населения, хотя в числе сторонников анабаптизма можно назвать нескольких образованных и даже ученых людей (Денк, Гетцер и др.).
Во время гонений на А. ни католические, ни протестантские государи не имели к ним никакой жалости. В Австрии и Тироле они умерщвлялись сотнями. Вильгельм Баварский объявил: «кто отречется, будет обезглавлен; кто не отречется, будет сожжен». Десятками А. всходили на эшафоты и костры, всегда обнаруживая непоколебимую стойкость, удивлявшую современников; Лютер даже склонен был объяснять эту стойкость сатанинским наваждением. Гонения и казни приводили А. к ожиданию скорого наступления тысячелетнего царства Христова на земле. Особенно напряженными эти хилиастические чаяния сделались около 1530, когда несколько пророков предсказывали скорую кончину мира. Гофман, напр., еще в 1526 предвещал Страшный суд на 1533; в Страсбурге под его влиянием произошло сильное брожение, распространившееся среди нидерландских сектантов. Из числа последних особенно выдвинулся гарлемский булочник Ян Матисен, назвавший себя Енохом и выславший двенадцать апостолов на проповедь. Как в середине двадцатых годов среди крестьян, так теперь в городах социальная революция разыгралась с характером не менее кровавым. Она закончилась мюнстерским восстанием, в котором наиболее видную роль играл сначала Матисен, затем Иоанн Лейденский. Их попытка устроить в Мюнстере «небесный Иерусалим» была жестокой пародией на царство Божие. Кровавая расправа католицизма с мюнстерскими А. (1535), затем подавление происшедшего около того же времени довольно грозного восстания в Амстердаме окончательно обессилили анабаптизм; хотя и после того находились верующие в скорое наступление тысячелетнего царства, но агрессивный период перекрещенства кончился, и А. удалялись из отечества в другие страны и с континента в Англию. Основываемые ими общины мало-помалу теряли политический характер и осуждали войну и ношение оружия. Именно на отрицании всякого рода политической программы построено было учение Меннона, которое в сущности воспроизводило религиозную догматику А. В том же духе и братья Гунтер основали религиозные общины моравских братьев. Соединение религиозно-нравственной системы с социально-политической программой еще раз встречается в Англии 17 в. у индепендентов, учение которых несомненно зародилось у немецких А. Те же хилиастические чаяния отличают «людей пятой монархии», отрицавших всякую власть на земле, кроме Христовой, и устроивших заговор против Кромвеля, в котором принимали участие и голландские А. Заговор был открыт (1657), вожаки его посажены в тюрьму. [... ]
М. Г. Василевский.