«С добрым утром!» С. А. Есенина (лингвистический анализ поэтического текста)

По своему настроению оно оптимистичное, жизнеутверждающее, и с этой точки зрения созвучно с общим эмоциональным тоном поэзии Есенина начала 10-х годов. Свою первую книгу, вышедшую в эти годы, поэт назвал «Радуницей». Само ее название отражает радость восприятия, полноту ощущения жизни, характерную для дореволюционных стихотворений молодого автора.

При «до-анализовом» прочтении произведения его, как правило, относят к пейзажной лирике поэта, считая, что основной целью Есенина было изображение утренней пробуждающейся природы и выражение чувства восхищения ее красотой. Однако практика показывает, что достаточно провести анализ хотя бы некоторых языковых уровней текста, чтобы прийти к более глубокому его пониманию, к определению мировоззренческих основ есенинской поэзии.

С первых строк бросается в глаза, что все первые слова начинаются с буквы «з». Последующий фонетический анализ текста позволяет установить, что он богато инструментован. Его ритмомелодика выстроена на двух рядах звуков: с одной стороны, звонкие согласные з, д, б и сонорные р, л, м, н, поддерживаемые ассонансами а, э, о; с другой – глухие и шипящие с, т, п, ж, ш. Глухие, как нам кажется, призваны передать некоторую «затушеванность», «пастельность» картины утра, ее «туманность», когда природа еще не до конца «проснулась», жизнь в природе проявилась не в полную меру. Но с каждой секундой она все более заявляет о себе, в природе звучат все новые и новые голоса, что и выражено с помощью звонких, сонорных и гласных звуков. Следует подчеркнуть, что два, казалось бы взаимоисключающих, звуковых ряда не диссонируют, а наоборот – создают особую мелодику стихотворения, позволяющую автору выразить мысль о гармонии происходящего в природе. Оба звуковых ряда смыкаются в стержневой строке стихотворения – «С добрым утром!».

В произведении очень много тропов: олицетворений (задремали звезды, улыбнулись березки, растрепали косы, крапива обрядилась, шепчет); эпитетов (звезды золотые, сонные березки, шелковые косы, серебряные росы, ярким перламутром, шепчет шаловливо); метафор (зеркало затона, сетку небосклона, горят росы, перламутром (жемчуг = капли росы)). Даже слово сережки воспринимается не в значении березовых семян, а как женское украшение, предмет бижутерии и таким образом включается в общий пласт слов с переносным значением. Тропы призваны создать красочность, пластичность картины, передать полноту «живой жизни» в природе. Все явления природы Есениным оживлены, очеловечены, одухотворены.

Полнота жизни в пробуждающейся природе выражена и с помощью стилистических фигур. В стихотворении есть инверсии (звезды золотые, брезжит свет и др.), отражающие необычность, новизну, свежесть происходящего. Много бессоюзных конструкций (Задремали… // Задрожало… // Брезжит…; Улыбнулись… // Растрепали… // Шелестят…). «Сквозным» приемом оказывается синтаксический параллелизм. На протяжении всего стихотворения главенствующее первое место занимает глагол, несущий мысль о движении как жизни (жизнь – форма существования материи).

Однотипно выстроена первая строфа: сказуемое (глагол) – подлежащее (существительное) – второстепенный член. Однотипна с точки зрения ее синтаксиса и вторая строфа. Правда, акценты здесь несколько смещаются. Если первое место в первой строфе было отведено глаголу-сказуемому, второе – существительному-подлежащему, а третье – определению, выраженному прилагательным или существительным, обстоятельству места или дополнению, то во второй строфе центральное место в трехчленной структуре стихотворных строк начинает занимать определение-прилагательное. Возможно, это связано с тем, что во второй строфе жизнь более проявлена, ясно обозначена. Природа проснулась, и каждое явление в ней, каждый предмет предстает в своем истинном облике, в своем своеобразии, отличительных признаках.

С точки зрения строения, самой «отличительной» является последняя строфа. Здесь всего один образ (одно подлежащее) – крапива. Но это самое «действенное» существо, самое «живое», поэтому оно сопровождается четырьмя словами, выражающими действие: глаголами обрядилась, шепчет, причастием заросшая, деепричастием качаясь. И даже наречие шаловливо содержит в себе действие (шалит). Наверное, благодаря своей «живости» (и живучести) крапива и получила право выразить ключевую мысль стихотворения, выраженную в его заглавии и в последней строке.

Строка «С добрым утром!» выбивается из общего ритмико-интонационного строя стихотворения. В отличие от других стихов, она написана не пятистопным хореем (кстати, самым «жизненным», оптимистичным метром), а двустопным. «Усечение» строки наполняет ее большей энергетикой за счет того, что сила усеченных стоп передается оставшимся. Так, интонационно выделяя последний стих из ряда других, Есенин актуализирует его, придает ему особое звучание. И это неслучайно. Мысль о доброте как силе, благости жизни – ключевая и в этом стихотворении, и во всей поэтической системе автора. Она составляет зерно мироощущения и миропонимания Сергея Есенина.
Стихотворение имеет кольцевую композицию, цель которой – отразить целостность жизни, ее гармонию, ее «вечность». Гимн жизни, пропетый поэтом в стихотворении «С добрым утром!» – в произведении, написанном в самом начале XX века, был как предостережение от предощущаемых национальным гением трагических, кровавых событий наступившего столетия и как глубинная вера русского человека в «неуничтожимость жизненной материи»

Автор: В.И. Хазан