Репин Илья Ефимович

Илья Репин родился (24 июля (5 августа) 1844 года в Чугуеве (ныне Харьковская область) в семье военного поселенца, первые художественные навыки получил в местной школе военных топографов. Переехав в Петербург, с 1863 года учился в рисовальной школе Общества поощрения художеств (в т. ч. у И. Н. Крамского) и в 1864-1871 годах — в Академии художеств. Как пенсионер Академии провел 1873-1876 годы в Италии и Франции. В 1877 году он возвратился в Чугуев, затем с 1882 года жил в Москве и в Петербурге, а с 1900 года — в Куоккале, в своем имении «Пенаты». Совершал неоднократные поездки по России и в зарубежные страны Европы. Был членом Товарищества передвижных художественных выставок.

Уже религиозные картины, исполненные по академическим программам («Иов и его друзья», 1869; «Воскрешение дочери Иаира», 1871; обе — Русский музей) являют удивительный дар художественно-психологической концентрации, умение подчинить все компоненты образа — уроки старых мастеров, рисунок, цвет, композицию — общей драматической задаче. «Бурлаки на Волге» (1870-1873, там же) тоже пишутся как академический заказ. Но Репин создает на базе многочисленных натурных этюдов — в основном написанных во время путешествия по Волге с художником Ф. А. Васильевым в 1870 году — картину, которая, сразу сделав молодого мастера знаменитостью, производит сенсацию. Зрителей впечатляет и яркая выразительность натуры — народных типов — и ощущение грозной силы социального протеста, назревающей в этих нищих изгоях. Весь красочный и композиционный строй картины выражает уже не только величие Волги и ее тружеников, но саму политическую атмосферу общества, его чаяния и тревоги.

Кисть Репина с беспрецедентной энергией воплощает Человека в истории, реально показывая, как эта история делается, слагаясь из человеческих чувств и мыслей. «Я человек 60-х годов, ... для меня еще не умерли идеалы Гоголя, Белинского, Тургенева, Толстого и др. идеалистов», — свидетельствует сам мастер (в письме Н. И. Мурашко, 1880); и добавляет: «окружающая жизнь меня слишком волнует, не дает покоя, сама просится на холст; действительность слишком возмутительна, чтобы со спокойной совестью вышивать узоры». Однако он остается и блестящим мастером формы, этих самых «узоров», чутко воспринимая веяния и импрессионизма, и символизма . Всю жизнь он задорно вмешивается в эстетические споры, принимая то сторону В. В. Стасова, то «Мира искусства», но в итоге оставаясь самим собой, всегда беспартийным и в то же время всегда политически пристрастным творцом.

Главная картина парижского периода («Садко в подводном царстве», 1876, там же) стала шагом назад, явившись переусложненной аллегорией позднеромантического салонного плана. Но художник стремится закрепить успех «Бурлаков» в драматических или стихийно-праздничных сценах народной жизни — таких, как «Проводы новобранца» (1879, там же) и «Вечорници» (1881, Третьяковская галерея). Итогом этих поисков стал новый шедевр — «Крестный ход в Курской губернии» (1880-1883, там же). «Вся Русь» как бы сведена тут воедино в многолюдной церковной процессии; при этом удивительная характерность типов, натурная правда пейзажа не утверждают, а развенчивают привычные историко-бытовые стереотипы: вместо благостной «соборности» мы видим массовую инерцию толпы, которая, двигаясь по иссохшему, выжженному солнцем оврагу, среди мертвых вырубок, в буквальном смысле прет в «никуда», в некий незримый, но явственно ощутимый тупик.

Растущий социальный разлад, волна антимонархического террора, жертвой которого стал император Александр II, заставляют художника все чаще задумываться над темой революции. В картинах «Отказ от исповеди» (1879-1885), «Не ждали» (1884), «Арест пропагандиста», 1880-1892; все — Третьяковская галерея) тема эта воплощена с невиданной масштабностью и смелостью. В центре образов — борец с самодержавием, героически непреклонный, но в то же время трагически отчужденный от окружающей его человеческой среды. Этот круг одинокого фанатизма экспрессивно очерчен светотеневыми контрастами и (в особенности в «Не ждали») — психологической пластикой персонажей и «говорящих» деталей. Лучше, чем кто-либо из его художников-современников показав взрывоопасную изнанку империи, Репин красочно живописует и ее парадный фасад («Прием волостных старшин Александром III», 1885, там же; несколько портретов Николая II, 1890-е гг).

Осовременивая мотивы отечественной истории, мастер превращает картины в мощные сгустки чувств и эмоций — гнева и ненависти старого к новому («Царевна Софья через год после заключения ее в Новодевичьем монастыре», 1879, там же), насилия и страха («Иван Грозный и сын его Иван», 1885, там же), сокрушительного, победного веселья («Запорожцы пишут письмо турецкому султану», 1878-1891, Русский музей). Сцена убийства Иваном Грозным своего сына — настоящая «картина-триллер», говоря современным языком, — производит шоковое воздействие на публику, ассоциируясь с революционным и контрреволюционным насилием 1880-х годов.

Важную часть репинского наследия составляют портреты. Он создает замечательные, острохарактерные типажные композиции («Мужичок из робких», 1877, Нижегородский художественный музей; «Мужик с дурным глазом» и «Протодиакон», — оба 1877, Третьяковская галерея), образы деятелей культуры («Н. И. Пирогов», «М. П. Мусоргский», 1881; «П. А. Стрепетова», 1882; все — там же; портреты Л. Н. Толстого, написанные во время пребывания художника в Ясной Поляне в 1891 и позже), грациозные светские однофигурные («Баронесса В. И. Икскуль фон Гильдебрандт», 1889, там же) и эффектные многофигурные портреты («Славянские композиторы», 1871-1872, Московская консерватория; «Торжественное заседание Государственного совета», 1901-1903, совместно с Б. М. Кустодиевым и И. С. Куликовым, Русский музей).

Живая, трепетная убедительность образа, порой доходящая до натурализма (как в портрете Мусоргского, где великий композитор представлен тяжело больным), достигает особой задушевности в камерных портретах мастера («Графиня Луиза Мерси д'Аржанто», 1890, Третьяковская галерея) и портретах родных [«Осенний букет» (дочь художника Вера), 1892, там же; ряд портретов жены Репина Н. И. Нордман-Северовой].

Реализм передвижнического толка, а затем импрессионизм (достигающий особой, бравурной свободы мазка в «Государственном Совете») и модерн, — эта последовательная смена стилистических ориентиров в живописных портретах еще более четко прослеживается в графике мастера, — от иллюстраций к «Запискам сумасшедшего» Н. В. Гоголя (1870, там же) до больших графических портретов рубежа веков (Э. Дузе, 1891; княгини М. К. Тенишевой, 1898; В. А. Серова, 1901; И. С. Остроухова, 1913; все — там же). Виртуоз разных техник (наиболее известные его графические работы исполнены графитным карандашом или углем), Репин проявил себя и как высокоодаренный педагог. Был профессором — руководителем мастерской (1894-1907) и ректором (1898-1899) Академии художеств, одновременно преподавал в школе-мастерской Тенишевой; среди его учеников — Б. М. Кустодиев и И. Э. Грабарь. Давал также частные уроки В. А. Серову.

Странная картина «Какой простор!» (1903, Русский музей) — с молодой парой, ликующей на обледеневшем берегу Финского залива, — удивляет своим загадочным аллегоризмом. В 1917 году Репин написал новый вариант «Бурлаков» под названием «Быдло империализма» (Азербайджанский музей искусств имени Р. Мустафаева, Баку), тем самым приветствуя революцию. Однако, отъединенный от Советской России (когда Финляндия обрела независимость) в своих «Пенатах», он затем неоднократно выражал неприятие нового режима и в большом, и в малом, осуждая красный террор и новую орфографию.

В 1922-1925 годах он написал едва ли не лучшую из своих религиозных картин, «Голгофу» (Музей искусств, Принстон, США), проникнутую беспросветным трагизмом. Несмотря на приглашения на самом высоком официальном уровне (письмо К. Е. Ворошилова, 1926) Репин в итоге так и не возвращается на родину, хотя дарит в советские музеи свои картины, поддерживает связи с учениками и друзьями (такими, как И.И. Бродский и К.И. Чуковский).

Чуковский после смерти художника выпустил в 1937 году сборник его мемуаров и статей об искусстве («Далекое близкое»), неоднократно затем переиздававшийся.

Автор: М.Н. Соколов