Орел и решка

«Орел и решка», Россия-США, РОСКОМКИНО/ДИАЛОГ ИНТ. (США)/РИТМ (кинокомпания «Мосфильм»), 1995, цв., 86 мин.
Лирическая комедия.
По повести Владимира Маканина «На первом дыхании».
В Москве он приценивался к мужу и оформлялся к Лене на работу и «брал» ее прямо на полу в учреждении — «как-то само собой получилось», и слушал, что «все равно уже поздно», а потом лазил к ней в больницу через окно третьего этажа с грушами «цвета заката», сосредоточенно думая, что еще килограмм таких груш — и придется хромать по электричкам с протянутой кепкой. Это уже было наваристо, но было и еще кое-что, позволявшее назвать повесть по-весеннему, яблочному — «На первом дыхании». Проектировал сноповязалку с новым другом — чукчей, сдавал чужую квартиру цыганам и получал за это по морде, бодался на танцульках с охранителями подмосковной нравственности, трахал тамошнюю пышку-Зину, между делом пристроившись к ней на ночлег, и в третий раз получал по морде, И буянил, и вылетал, и пил коньяк из общего учрежденческого холодильника, и от всей души мылся в чужой коммунальной ванной, нарушая график. Бил пепельницами зеркала и не откладывал на черный день. И была, между тем, огромная любовь, неудачная, как и все огромные любови первого дыхания. И суть была в том, что человек готов был терять — любимых, деньги, мебель, угол, небитую морду — и не менял журавлей на комнатных синиц, потому что жизнь была — для тебя, и люди кругом, и все впереди, и где-то на том конце земли пучились твои вышки, создавая иллюзию всеохватности мира, «звездного билета», седьмой горы. Пылали закаты, и радуга цвела, все было, все было! И любовь была.
В картине «Орел и решка» осталась одна любовь — огромная любовь худенького парниши, вечно сиротливо спящего то на вокзале, то на подоконнике, то на подмосковной панцирной койке. Действие перенеслось в наше время, не больно-то жалующее чижик-пыжиков: гулевым легко только в стабильных ландшафтах, а посреди тарарама ценится оседлость. Груши «цвета заката» сменились икрой, анонимность — Уренгоем, а подобающее делу бабье лето — промозглой поздней осенью. Конечно, это фирменная данелиевская погода, он очень осенний режиссер, и все его городские картины снимались в дождик, и назывались так же — «Слезы капали», «Осенний марафон», «Настя», — но это не «первое дыхание», отнюдь. Может быть «второе», «третье», «десятое». Стремление, перенеся в современность реалии старой повести, заслониться от сегодняшнего раздрызга миражами былой налаженной жизни — с ее буровыми вышками, НИИ и крепкими руководителями, способными решить все проблемы. Запал пропал. Громадные люди, достойные булыжного имени Олег Чагин, и болеют обычно иначе, а этого вечно хотелось с ложечки покормить. И в девочке Лене не было того «черта», что заставляет Олег-царевичей бросать ягель и тундру и лететь за тридевять земель устраивать жертвы и разрушения. И муж оказался не розовощеким спортивным кретином из повести, за которых только эти дуры и выходят, а симпатягой Геннадием Назаровым, перед которым любому нормальному остается только сложить оружие и признать поражение — даже если ты — Чагин и даже если он выходит к тебе в коридор в твоем собственном халате. И цыгане не все вынесли из квартиры, а только ванну и двери. И в глаз дали всего один раз. И новая вздыхательница быстро сыскалась — та самая заботливая Зина, которая — тупица, нафиг ему — умнице, сдалась. Чагин из повести улетал на свой Север один, распашной, несдавшийся, не унизивший себя хэппи-эндом, потому что знал свою молодую силу, знал, что все равно будет у него девчонка с бешеным глазом, перед которой валятся снопами розовощекие спортсмены, а друзья-чукчи издалека одобрительно показывают большой палец. В кино он в ногах валяется и руку целует всесильному руководителю Газпрома (С. Говорухин) в роскошном интерьере Хаммеровского центра. И улетает в тундру не один, а с Зиной, да еще по фамилии — Прищепкина. Так что, стремясь убежать от постылой свободы в мир старых и добрых грез режиссер «прищепляет» своего героя к системе еще крепче прежнего.
Оператор: Геннадий Карюк.
Художник-постановщик: Юрий Кладиенко.
Композитор: Гия Канчели.
Звукорежиссер: Александр Погосян.
Монтаж: Елена Тараскина.
Продюсер: Аркадий Старковский.
Диплом кинопрессы за лучший актерский дебют 1995 года (Кирилл Пирогов); Приз жюри (П.Кутепова и К.Пирогов среди пяти актеров) КФ «Литература и кино-96» (Гатчина); Специальный приз жюри ОРКФ «Кинотавр-96» (Сочи).
Статья находится в рубриках
Яндекс.Метрика